ПРО ДЖЕНСЕНА И ДЖАРЕДА (КАЮСЬ, НЕ ПОМНЮ, КАК ЭТО НАЗЫВАЛОСЬ В ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ)

Ничего не предвещало беды. Ничего. Дом как дом, в нем из покон веков жили Маейресы, и я знал их Кэтрин, которая вышка за капитана и уехала в портовый городок Плимут. Я знал их наглого черного кота Пирата, и то, что мистер Маейрс каждое четвертое июля устраивает большую вечеринку, зовет всех соседей, и родители долго и весело пьют холодное пиво, а я сижу рядом и с удовольствием ем стейки и думаю, вот бы так было всегда. Весело и долго, до что так будет всегда.
Но сегодня на газоне, надо заметить идеальном газоне перед соседнем домом появилась табличка «Продается», а миссис Маейрс пришла к ним гости с тарелкой ее фирменного печенья и долго рассказывала маме о чем-то, сидя в нашей просторной кухне за чашкой ароматного чая, который могла заваривать только моя мама. И я понял, что больше не будет веселых четвертых июля, и черного Пирата на дереве перед моим окном. Из-за чего, мне не сказали, наверное, они просто они захотели переехать к дочке поближе, решил я, и сел за подготовку к контрольной по биологии. Соседи соседями, а учебу никто не отменял. Пару дней в округе ничего не происходило, я спокойно уходил в колледж, и так же спокойно оттуда возвращался, табличка «Продается» оставалась на своем месте.
На пятый день, когда я запихнув круассан с шоколадом в рот, и пытался одной рукой завязать шнурок на правом ботинке, а другой выпить чай, который безжалостно остыл за тот час пока он собирался, к соседнему дому подъехал грузовик и громкие крики рабочих подняли тех, кто еще не проснулся.
Ага, кажется, у нас новые соседи.
И забыв обо всем ,кроме любимой математики я выбежал во двор.
Дальше стало еще веселей, соседей совсем не видно, одни рабочие в синих комбинезонах, громко матерились, заставляя благовоспитанных старушек краснеть, а детишек повторять эти цветастые ворожения, за что получали от любящих родителей звонкие подзатыльники, а так же шум, строительная грязь и испорченный напрочь газон Маейрсов.
Весело, шумно, и очень назойливо. Для меня.
Я люблю тишину и порядок, так и запишите тишину, порядок и четкое представление о том, что я буду делать в ближайшие полчаса, и ближайшую жизнь.
Желательно с поправкой на учебу и хорошую работу. А любовь, спросите вы? Ну, да, только я никогда не влюблялся. Нет, мне нравятся мальчики, а что вы так смотрите. Каждому нравится, кто нравится. Знает ли кто о моем увлечении, вернее не так, как говорит мой учитель риторики, мысли надо излагать четко и понятно, о моих предпочтениях, да знает, мама. Мы с ней очень близки, фактически она мой единственный друг, если не считать Даниэль.
Да, я дружу с девчонкой, мне с ней прикольно, хорошо и спокойно. Я могу быть самим собой: не крутым парнем, не ботаником с путевкой в престижнейшей университет штата, а просто Дженсеном. И да, Дани знает, что она просто друг и ей ничего не светит. Но у нее другой светофор, она влюблена в Джастина, который любит Сандру, которая никого не любит. Что? Откуда я это знаю? Шутите, я же голубой и моя подружка считает меня лучшей своей подушкой и я в курсе всех сплетен, любовных треугольников и прочей галиматьи. Тсс, только не говорите Дани, что это галиматья за это можно и схлопотать, нет бить она конечно не будет, но пару недель я проведу в вынужденной изоляции в окружении только формул и горячего чая мамы, а это уже совсем не «айс». Ну, я думаю, вы меня поняли.
И так целый месяц мне на нервы действовали отбойные молотки, запах краски, и бесконечные крики из соседнего дома.
Я сдал биологию, защитил чертовски трудный реферат по истории, и теперь погрузился в загадочный мир циферок и формул Теории вероятности, которую я не просто люблю, я ее обожаю. Всю нашу жизнь, возможно, разложить согласно этой теории, и я уже разложил так всю свою жизнь, осталось потерпеть в колледже полгода и здравствуй свобода, универ. И может быть секс.
Стоп, я написал слово секс? Сделайте вид, что вы его не читали. Я так долго строю из-за умного парня, чтобы отвлечь вас от своей настоящей сущности, подростка с гипертрофированным чувством ответственности и кучей комплексов из-за того что я такой.
Нет, я конечно красавчик, так говорит и мама, и Даниэль. Последней я даже, пожалуй, поверю, она не станет дружить с задохликами, хотя бы посмотреть на любовь ее недели-Джастина, впрочем, мне Джастин тоже нравится, и второй раз прошу, тсс, не говорите об этом Дани, так я могу лишиться подруги и очень важной детали, которая я надеюсь, мне еще пригодится. О, я опять про секс.
И так, через месяц газон у соседнего дома был вновь засажен травой, хотя кто же сеет ее под снег, но я не ботаник, хоть и защитил биологию на «отлично», в соседнем доме зажглись огни, и на площадку перед домом, копали турник.
Соседи переехали. К нам в гости пришла молодая женщина с кексами, и мама с радостью села пить с ней чай, и уж е через час, я знал, что наши соседи молодая пара- Кристин и Стив Падалеки, им около тридцати и они перевелись из Бостона, чтобы возглавить хирургическое отделение местного госпиталя.
Ого, мои соседи врачи, подумал я и поплелся в комнату доделывать историю с ее вечной проблей, куда и почему исчезло племя Майя, виновата ли в этом засуха, мор или они поверили в предсказание скорого конца света, шут их разберешь, это же не доказательство теоремы, где все примитивно и четко, а главное – логично.
И так, я готовился в очередной контрольной и уснул прямо за столом, утро встретило меня больной спиной, натертой переносицей от тяжелых очков, которые я забыл снять.
За окном стоял сумрак, видимо вампиры все еще бегали за окнами, а нормальные люди спали в теплых постелях, а не за столом заваленным бумажками и открытым ноутбуком.
Я разогнулся, согнулся, воспоминая уроки физкультуры, когда Питер, наш футбольный тренер, учил нас разминать затекшие кости, нет не кости, суставы, и вообще. Я пишу, как хочу, что-то я е очень хочу задуматься над построением фраз и правильностью речевых оборотов, а ну эту грамматику и риторику, синтаксис и …
И так, я подполз к окну и обалдел. Там, там, там, на лужайке перед домом Падалеки молодой парень делал разминку, вернее подтягивался на турнике. Его тело было идеальным, я прилип к окну, разглядывая это совершенство, которое легко, словно это было, ну как доказательство теоремы Пифагора, да пальца об асфальт, отжимался .
Стоп, когда же это божество поменяло турник на траву. Это прошло мимо моего сознания.
Если это мистер Падалеки, молодой врач, то он не просто хорошо сохранился, он поместил себя в машину времени и отнес лет на пятнадцать назад. Нет, мотнул я головой, вряд ли это хирург.
Но тут парень посмотрел в сторону моего окна, и я позорно спрятался за темными шторами. Все, Эклз, спать, спать, иначе и не такое привидится.
Утром, я спросил у мамы, не знает ли она кто все такие переехал в соседний дом. Она выдала мне ту же информацию, что мистер и миссис Падалеки, а когда я спросил, как выглядит этот загадочный мистер Падалеки, мама рассмеялась:
-Стив не загадочный, он вчера приходил сюда, пока ты с Данни решал проблемы местного населения столетней давности.
Да, мы вчера с подружкой делали ее доклад про резервации и вождя как-там не помню, посмеялись мы знатно, и оказывается, я пропустил появление такого красавчика в своем доме.
И тут мама убила меня наповал:
-Только не говори, что тебе понравился этот лохматый, похожий на большую , добродушную собаку, молодой человек. В прочем, я боюсь за твое неокрепшее сердце, все же Стив женат.
Я вздохнул и плюнув на все съел аж пять круассанов, и не надо тяжело вздыхать, может у меня стресс, я заедаю свою первую любовь.
От этой мысли я поперхнулся.
Ого, нельзя смотреть столько мелодрам с Даниэль, а то я уже считаю случайно подсмотренного красавчика в одних шортах, и обалденной фигурой, любовью недели. О Дани, привет, похоже, я становлюсь не просто девчонкой, а сопливой девчонкой с розовой челкой и белых чулочках.
Представив себя в этих гребенных белых чулочках, я подавился второй раз, и, отмахнувшись от помощи мамы, постучать мне по спине, отправился наверх собираться в колледж.
Из дома я вышел в отвратительном настроении, спина ныла, голова болела, да еще этот Стив не шел у меня из головы. Я тащил свой рюкзак, словно в нем не учебники, а кирпичи, сворованные со стройки соседнего дома, и не смотрел по сторонам, вот уж зря. На повороте, я столкнулся с кем-то, кто был выше меня ростом, не поднимая головы я буркнул:
-Извините, - и поплелся дальше, да-да, именно поплелся, а не пошел, побежал вприпрыжку.
-Да ничего, - услышал я за спиной и обернулся.
На меня смотрело мое «божество». Оно улыбалось и выглядело подозрительно счастливым, довольным жизнью и вообще, оно выглядело. И этот Сив смотрел на меня, и я никак не мог поверить, что этому парню, не восемнадцать как мне, а под тридцать.
Черт, черт, так не бывает, подумал я и покраснел.
Отвернувшись, я продолжил свой путь, чувствуя , как Стив смотрит мне вслед.
Боже, не просто красив, он…
В моем лексиконе не нашлось слов чтобы описать этого спортсмена, отличника, конечно, он отличник. Коль его в тридцать лет пригласили на столь высокую должность, и просто красавчика.
Да, похоже, я повторяюсь, но мне простительно, я сегодня встретил парня своей мечты. Правда до этой секунды я не представлял, что моя мечта это почти двухметровый парень, тридцати лет, но выглядевший как подросток в толстовке с капюшоном, лохматый как ньюфаундленд, и с женой годящейся не матери, но сестры точно.
С такими мыслями я прожил этот день, мечтая, поскорее придти домой, рухнуть в кровать и помечтать о том, о ком не стоило мечтать.
-Надо думать о формулах. Эклз, - плюхнулась рядом Дани, когда я сидя в столовой, вертел в руках так и не открытую бутылку колы.- Чего такой смурной?
-Действительно, и чего это я ?
Мне захотелось стукнуть Данни, но я все сдержался и брякнул:
-Голова болит.
-Голова не жопа, завяжи и лежи,- философски заметила подружка, и я с ней согласился. В душе, да и на деле, без слов, подняв свой рюкзак и я отправился выходу.
-Ты куда?- донеслось сзади. Похоже сегодня моя спина пользуется большей популярностью, чем я .Вместо ответа я показал Данни средний палец, и вышел. И из себя тоже, потому что не успел я дойти до поворота, зазвонил мой сотовый. Нажав кнопку ответить, я услышал хихиканье своей подружки:
-Я только не поняла, ты будешь кого-то или все же тебя.
Не удостоив эту пошлячку ответа, я все так е поплелся домой, и плевать на семинар по психологии, в себе я и так разберусь без заумной мисс Уэст, с ее вечными тестами на определение себя в окружающем пространстве. Брр, все же хорошо, что Стив хирург, хотя может и психиатры, бывают такими красивыми. Блин меня точно заклинило.
Хотя в порнофильмах и сантехники такие… м-м-м, мужественные.
Сказав маме, что мне плохо, получив от нее таблетку аспирина, стакан теплого молока, я отправился к себе и уже через полчаса спал без задних ног.
Так мы и стали жить, Стив по утрам делал зарядку а я наплевав на все приличия садился на подоконник и попивая ароматный чай смотрел на него и любовался. А как иначе? Я завожу будильник ровно на шесть тридцать. Когда он звонил, я бегом спускаюсь в кухню, минута и чайник закипает, еще минута и аромат лесных ягод, последнее увлечение моей мамы это чай с лесными ягодами, и поверьте, он просто обалденный, наполняет кухню, и вприпрыжку бегу к себе и сажусь на подоконник.
Где-то в районе без пятнадцати семь мой бог выбегает из дома, сейчас на дворе стоит декабрь и про шорты и футболку пришлось забыть, но спортивные штаны и бессменные его толстовки все равно сводят меня с ума. Я даже купил себе одну на распродаже, куда затащила меня Даниэль, такую черненькую, симпатичную. Вот наберусь храбрости, выйду на тренировку и скажу этому Стиву:
-Привет, Стив! Я тебя хочу, прикинь чувак, я дрочу на тебя почти каждый день, пока ты тут подтягиваешься хер сколько раз и отжимаешься.
Но я понимаю, что все это фигня, и я никогда не подойду к нему.
Однажды утром, когда закончился чай с лесными ягодами и мама переключилась на мяту, и этот чай действовал на меня как хорошее успокоительное, и я мог без вреда своей психике идти на учебу, я столкнулся с Кристен, которая шла под ручку с высоким молодым мужчиной, чем-то отдаленно напоминающего мне моего Стива. Я от удивления открыл рот, и эта фря смеет изменять такому принцу с шортах с этим, этим, этим…
-Привет, Дженсен,- помахала мне рукой Кристин.
-Привет,- мужчина тоже махнул мне рукой, я же так и остался стоять с открытым ртом.-
-Крис, ты производишь впечатление на молодых людей,- пробасил ее спутник. На что женщина рассеялась и чмокнув мужчину в губа проворковала, кстати, достаточно громко, наверное с расчетом быть услышанной мной:
-Стив детка, он смотрит не на тебя, похоже он увлекся тобой.
После этих слов моя челюсть упала и я кое-как отодрав ее от асфальта, попятился в сторону дома, хотя логики в этом не было никакой, я же должен быть на семинаре, но какой вы скажите мне может быть семинар если я узнаю, что тот парень не Стив.
Стоп.
Если он не Стив, то кто тогда он? Ведь мать говорила, что к Маейрсам переехала семейная пара, а оказывается там настоящий рассадник. Их там трое!
Я вбежал в прихожую и заорал на весь дом:
-Мама! Мама!
Видимо, я ее разбудил, потому что из спальни показалась взъерошенная голова:
-Чего ты кричишь, как ошпаренный? И почему ты не на учебе?
-Мам,- я решил действовать смело,- А почему ты не сказала, что у Падалеки живет какой-то парень. И это не Стив,- на всякий случай уточнил я.
-Ты про Джареда, милый?- мама прошлепала на кухню, и оттуда донесся аромат мяты.- Хочешь чаю.
-Мам, я от твоей мяты сплю сутками,- сказал я, и решительно открыл банку с обычным черным чаем.
-Тебе это только на пользу, последний месяц ты сам не свой. Ты то влюбился?
-Нет, я хочу говорить о себе, я хочу узнать о как ты там сказала, зовут того парня.
-Его зовут Джаред Падалеки, он брат Стива.
-Хорошо, а почему ты молчала.
-А почему я должна тебе что-то говорить. Кристин рассказала, что родители Стива погибли пару лет назад, и он сам воспитывает брата, ну и Кристин конечно тоже.
-И где учится этот мифический Джаред,- не унимался я.
-В соседнем городке, в медицинском колледже, вот ты его и не видишь, он уезжает рано и приезжает.
.-Поздно, я понял мам. Все у убежал, мне пора на семинар.
И я помчался в колледж, довольный и счастливый. Вот только почему счастливый?
Потому что это не Стив , пело мое сердце.
Вот уж зря, вечером я проводив Данни, которой срочно понабилось чтобы именно я помог ей выбрать ту самую кофточку и ту самую мини из ее мини юбок в которой она пойдет на рождественскую вечеринку в Джастину.
И да, мы «пели» и «плясали», а так же плакали на моем плече, кричали и стонали, закатывали глаза и радостно скакали, как скачут лошади Приживальского, из-за того, что кто-то обнаружил в своем почтовом ящике приглашение на ту самую- самую рождественскую вечеринку.
Я был счастлив за Данни, уповая на то, что она не упустит свой шанс и Новый год будет встрачать на пару с любовью всего года. Да, да, приоритеты изменились, временные рамки расширились.
Мама ушла к Тесси, и я покопавшись в кармане отпер дверь и по привычке обернулся к дверям Маейрсов. Там на подъездной дорожке мое Божество целовалось с Сэнди, той девчонкой, которая никого не любит. Теперь понятно почему Джастин переключил свои скорости, здесь ему похоже ничего не светило.
Я захлопнул дверь, и с досады выпил литра полтора чая с мятой.
Утром я проспал. И не видел как парень, который целовался с Сэнди, с тоской смотрел на мои окна.
Словом, я смирился и опустил руки, но все рано из редка раз пять в неделю я садился и любовался своей любовью. Тьфу, убью Данни, опять она читала мне свои любовные романы, «любовался любовью», написать бы «дрочил на красавчика и получал неземное удовольствие».
Наступил Новый год, затем день святого Валентина, я все так же сох по Джареду, Джаред все так же целовался с Сэнди, Данни все так же встречалась с Джастином, я все так же сидел в засаде и смотрел, смотрел…
Где-то к апрелю, я выбрал университет, и довольный тем, что скоро все это закончится, и чай с мятой, и подглядывание и моя любовь тоже закончится, я как-то незаметно для себя заметил, что больше вижу Сэнди. В тот же вечере Данни рассказала по большому секрету, который знали все, даже соседский пес Микки, что Сэнди порвала со своим парнем , узнав какую-то страшную тайну.
У Джаред есть тайна. О я был заинтригован. Где-то между первой грозой и моими выпускными экзаменами, Джей перестал тренироваться, и вот же неделю я просто так вставал по утрам, протирая и так протертый до дыр подоконник.
Его нет, он уехал, метался я по дому, на календаре- воскресенье, мама смоталась к Бетти, и я не виню, оставаться одной в компании полу свихнувшегося от беспокойства и спермотаксикоза подростка- себе дороже.
Нет, надо пойти постучаться и спросить:
-А где Джаред?
Я уже почти решился, как в дверь позвонили, наверное, Данни принесла нелегкая, она давно хотела вытащить меня в какой-то дорогой бутик, на предмет подбора ей самого шикарного платья на выпускной вечер.
-Я иду, Данни,- крикнул я.
Открыв дверь, я никого не увидел.
-Что за шутки?
Ответом мне стал радостный лай, опустив глаза я увидел симпатичного щеночка неизвестной мне породы, скорее всего «кабы сдох», он сидел на поводке, привязанный к нашим перилам за ошейника торчала записка.
-Подкидыш,- погладил я собаку, которая радостно облизала мою руку, и я стал прикидывать, как же мне уговорить маму оставить это чудо себе.
Я вытащил сложенный в четыре раза лист бумаги и прочитал:
«Завтра в семь утра. Теперь у тебя есть причина выйти на улицу, а не сидеть на своем подоконнике»
Подняв глаза, я увидел, как, напротив, на идеальном газоне Маейрсов стоит Джаред и машет мне рукой.
Конец)
написано где-то 2011-2013. не помню.

@темы: фик, осень думает, что она думает, Дж2

---

(С)

И все проходит, кроме прошлого. Ему позволено быть вечным…

@темы: осень думает, что она думает

---

скоро весна...

"...Рецепт весны таков: совершенно свежие и острые почки, облитые солнцем, распускаются на старом тополе (рекомендуется глубоко вдыхать их запах, он один из прекраснейших на свете). Затем над мелко взбитым облаком восходит тонкая луна самой первой четверти, огромная, гораздо больше, чем во время полнолуния. Тут же, вместе с луной, идет тяжелый и теплый дождь: одна капля в минуту. Пучок маленьких синих куполов столетней церковки в Успенском переулке начинает сиять под звездами. На церковном дворе, пахнущем травой, под старым тополем, раздаются поцелуи: один долгий и два коротких. Московская весна готова..." (В. Инбер "Соловей и Роза")

---

Преподаватель на экзамене:
— Как Лев Толстой повлиял на творчество Михаила Булгакова?
— Я могу только предположить...
— Попробуйте.
— Ну, например, Анна Каренина в реальной жизни не бросилась под поезд.
Чуть тронувшаяся умом, забытая всеми, она пережила все войны и революции, и тихо доживала свой век в коммунальной квартире недалеко от Патриарших.
Однажды она купила масло, и разлила его...
— Постойте, я только валидол под язык положу...


,

@темы: душа в кармашке

---

shuwany & Дом для духов
Другие тесты и гадания от Шувани

---

Что с тобой случится в 2018 году? by sonyava

---

С форума Банки.ру

В Сретенском офисе закрыто, одинокая девушка прячется за монитором и что-то там делает) интересно что)) (с)

@темы: работа

---

Табу

- Замечательно, просто замечательно, - сказала Осень, потирая вспотевшие ручки.

@темы: табу, душа в кармашке

---

и я хочу быть ... космонавтом

И кто мы с тобой теперь, — спросила она, склонив голову и обхватив руками свои колени, — Друзья или любовники?..
Он стоял у окна и молчал…
— Кем бы ты хотел быть? — спросила она снова.
Он посмотрел в окно, на звездное небо, и мечтательно ответил:
— Космонавтом! (с)

@темы: осень думает, что она думает, душа в кармашке

---

Там лилии цветут... (с)

Там лилии цветут...

СЛЭШ!
Псевдоисторическая сказка о любви, ненависти и …. борделе
И да, все это уже когда-то было написано/рассказано/украдено. Вторичность сюжета



***
«Есть в графском парке черный пруд,
Там лилии цветут...»
«Невесте графа де ля Фер всего шестнадцать лет....»
Красивый голос менестреля навевал не просто мрачные, а адские мысли, и боль, которая поедом ела душу, рвалась наружу, разрывала грудную клетку, и белоснежный хлопок рубашки.
«Невеста графа де ля Фер становится женой...»
Пусть поет, пусть душа окровавленными тряпицами разлетается в разные стороны, пачкая красным безупречные стены, покрытые вековыми гобеленами.
«Супруги мчат к руке рука...»
- Хватит Шато, свободен.
Менестрель не подчинился, допевая прекраснейшую и то же время жутчайшую из баллад.
«Что ж граф, не муж и не вдовец?
Обоих в омут и конец???»
- Шато?!
- «Для Атоса это слишком много, а для графа де ля Фер слишком мало» - процитировал менестрель новую повесть знаменитейшего придворного поэта , словоблудие которого подобно извержению Везувия, не устоит никто, «Помпеи падут».
Шато протянул эту книгу князю.
И она, в мгновение ока, с грохотом влетела в стену, вмиг рассыпалась на тысячу тоненьких листочков, которые порывом ветра от внезапно открывшегося окна загнаны в прожорливую пасть камина, одно мгновение, легкий взмах самой прекрасной бабочки на земле и страдания графа прекращаются.
Огонь не пощадил никого.
Ни графа, ни Атоса, ни его прекрасную юную жену.
Эйджел закрыл глаза.
А для князя де Рэни? Это слишком много или мало.
Вопрос в пустоту, и ответ - тишина.
Риторика никогда не была его коньком.

***
- Я не верю, ты мой, мой мальчик,- шептал Эйджел, князь де Рэни.
Молодой человек под ним, заглушено застонал, белая рубашка уже почти расстегнута, да вот так, еще манжеты.
- Нет, стой, любовь моя, я не могу,- выдохнул Диамонд. - Нет, Нет.
Чем сильнее он бился пойманной в силки птицей, тем яростей князь прижимал его к себе.
- Мо, не упрямься, прошу.
- Князь, не сегодня, дай мне три дня, три, ах, и я твой.
Рык раннего зверя слышали, казалось, даже близлежавшие деревни.
- Диамонд?! Мо, не надо, три месяца...
Кое- как вывернувшись, умом понимая, что если бы князь его не услышал, то все бы закончилось уже сегодня, при чем к удовлетворению обеих сторон, но ...
- Эйджел три дня, ты ведь вытерпел эти долгие три месяца, что тебе стоит дать мне эти гребанные три дня, прошу.
Молодой человек покорно опустился на колени, перед сидящим на разобранной кровати князем, который и уронившим голову себе на руки князем.
Поправив рубашку, наглухо замуровав свое тело в белоснежном батисте, он скрестил свои руки за спиной, показывая свое безграничное уважение и покорность.
«О да,- подумал князь,- какое благородство быть послушным, зная о собственной безопасности»
- Князь, - шепот - стон.
- Хорошо Мо иди, но через три дня, здесь рядом у моих ног.
Эйджел упал на кровать, простыни неуловимо пахли Диамондом. И это неизбежно сводило сума.
Вот уже три месяца. С момента знакомства на улицах столицы, до сегодняшнего дня, Диамонд казался неуловимой синий птицей, то окажется в руках, то ускользнет как сквозь пальцы вода.
Их встреча удача, поцелуи- пожар, все остальное - под запретом.
Диамонд сразу признался, что девственник и готов подарить самого себя только тому кого полюбит, так он обещал умершим родителям.
Князь ценил откровения и теплую улыбку Мо, так стал его называть Эйджел. Тем более он никогда не видел столь невинных людей.
Эйджел опешил, как можно оказаться таким, хмм, невинным в восемнадцать лет. Хоть и Князю было на тройку лет больше, его послужной список насчитывал тысячи побед, и разбитых сердец. Эйджел шел дальше, почти по костям. И вот сука-судьба, подкинула ему шараду, в лице просто парня. Де Рэни сколько не бился так и не узнал родословную Диамонда.
- Тебе нужен я или бумажки?- глядя в черные очи князя , твердил мальчишка.- Или голубая кровь важнее чувств?
Его неуступчивость злила де Рэни, но он молчал. Скрипел зубами, приказывал следить за возлюбленным, но все напрасно, он казался волшебником.
- Ты маг или его ученик? - однажды поймав несносного мальчишку, прижимая к себе горячее желанное тело, прошептал князь, так что у Мо подкосились ноги, он чуть не свалился.
- Нет, что ты, - успокоил его Диамонд.- Я- это просто я. Простой парень, который...
- Который что- он еще сильнее прижал Диамонд к себе.
- Я не готов сказать это тебе,- по привычке вырываясь, прокричал юноша, его белоснежные волосы растрепались на ветру.
Зеленые глаза горели огнем, сжигающим изнутри не только его, но стоявшего теперь уже рядом мужчину.
Желание- этот аромат не спутать ни с чем.
Так почему мальчишка кривляется, кутаясь в белоснежные сорочки, не разрешая оголять собственное тело. Чего боится, или что скрывает?
Видимо эти вопросы явно были написаны на лице князя
-Я не скрываю ничего, дай мне время. И я скажу тебе.
Вздохнув, Эйджел провел рукой по своим темным волосам, собранным в небрежную косу.
-Я подожду.
Ага, и Диамонд страстно поцеловал князя, даря тому счастье и восторг, и дискомфорт в штанах.
Шаги в коридоре стихли, он опять как сквозь стену просочился
Шельма белокурая!
- Черт бы тебя побрал Мо, и на кой ляд ты мне сдался.
-Князь,- дверь неслышно открылась.- Не у ваших ног, а в вашей кровати.
-Убью паршивца,- подушка полетела в закрытую дверь.
И только тихий смех разлетелся по потомственному имению благороднейшего семейства де Рэни.
- Шато!
-Да мой господин,- в дверях показалась склонившаяся в услужливом поклоне фигура слуги, менестреля и по совместительству друга. Но это не выходило за рамки дозволенного, Шато четко видел свою роль в судьбе князя.
- Мне кажется , я женюсь.- Парень в дверях резко распрямился, задевая рыжей макушкой косяк.
- Пппппоздравляю, - не понятно слезы радости или боли брызнули и его глаз.- Иии на ком, смею я Вас спросить?
-На Диамонде конечно.
-А он согласен?-, потирая голову, спросил Шато.
Молодой человек в свете свечи казался размытой фигурой, но даже так он казался нереально красивым, а его голос...
- Шато, мой друг, сядь рядом. Не плачь,- Де Рэни прикоснулся к голодной как снег, руке менестреля. - Все будет хорошо.
-Не думаю, мой господин.
-Почему,- князь посмотрел на опущенную голову друга, затем рукой взял его за подбородок, вынуждая столкнуться со своими проникновенным зелеными глазами.
- Вы ничего о нем не знаете, господин.
-Ну и что, я люблю его, этого мало? Он никогда не был с другими мужчинами, и я хочу, чтобы его первый раз совпал с первой брачной ночью.
- Вы в этом уверены?- рука, державшая его лицо не давало Шато опустить глаза в пол и спрятаться за рыжими волосами, как за занавеской.
- Конечно!
И де Рэни быстро поцеловал друга в губы:
- А теперь иди и приведи мне падре. И запомни пока никому не слова. Три дня, бля!
Шато странно посмотрел на возбужденного хозяина, грустно, как побитая собака, которая верой и правдой служила много лет и теперь за ненадобностью выброшена на помойку, посеменил к выходу.
Уже в дверях он повернулся, и князь уверен, что увидел в зеленых глазах, казавшихся в в темноте двумя не ограненными алмазами, слезы.
А может ему просто показалось?

***

- Господин, прошу, найди мне настоявшего мага.
Конечно, говорить пока никто еще не разрешал, но дело есть дело.
Совершенно обнаженный парень сидел у ног Этни де Карэ, почетного жителя столицы, графа и прожигателя жизни.
Мужчине около тридцати лет, но казалось время смыло все эмоции с его некогда красивого лица, оставляя там маску скуки и безразличия.
Так же, со скукой и безразличием он смотрел на парня около своих ног, сидящего на коленях, широко расставив ноги, голова опущены, а кисти рук перетянутые черным ремнем, заведены за спину.
Красивая композиция. Идеальная.
Белоснежные волосы, доходившие почти до пояса, связаны в небрежный хвост, перетянутой черной кожаной полоской под стать ремню на руках.
- М-м-м, Морис и почему я должен тебе помогать?- Этни взял лежавший тут же, на столике, хлыст.
Рукояткой в виде навеки застывшей змеи он приподнял подбородок юноши, заставляя смотреть в свои голубые, лишенные жизни глаза.
- Может поэтому.
Задача не из легких, как без рук освободить спрятанный под несколькими слоями ткани возбужденный член.
Сложная, но для человека половину свой жизни прожившего в борделе - выполнимая, пара минут, и вот уже на покрытую зажившими шрамами спину лег первый удар.
Морис даже не вздрогнул, только расслабил горло позволяя вальяжно сидящему в кресле молодому человеку самому решать, как и что делать.
Он лишь послушно расслабил горло.
- М-м-м, хороший довод, но увы, мне этого не достаточно,- выдохнул Этни.
Морис вернулся на свое место, его губы алели на фоне почти догоревшего камина, а спина покрылась крестообразными полосами от хлыста.
- Господин, пожалуйста, я прошу.
- И на что ты готов, чтобы стереть свое клеймо, а?
И только теперь Морис вздрогнул.
Даже татуировку в виде убогой лилии на плече, знак того, что он шлюха, и был пойман за этим занятием и приговорен к позорному столбу, обожгло болью. Хотя прошло уже почти девять лет.
В голосе Этни не осталась ни намека на минутную слабость, которая завладела им после бурного оргазма.
Сейчас это хищник, лев, нет расслабленная кошка, которая только играет со своей мышкой.
Раз и острые когти вопьются в молоденькую плоть, разрывая ее на нежно-розовые куски.
Де Карэ очень любил такие игры. С болью. И мнил себя великим.
М-м-м, какое блаженство.
- Я дам тебе все,и что ты захочешь господин, а за это отведешь меня к магу и отпустишь на все четыре стороны, забывая что я существую.
- М-м-м, да? Мой мальчик позволь тебе напомнить,- в его голосе холод и сталь смешались в убийственном танце, - кто здесь хозяин и мне решать, ЧТО тебе делать и Как ты , ничтожество , это будешь делать.
- Господин, прощу.
Морис чуть не плакал, он распластался на полу, вылизывая начищенные до блеска ботфорты Этни, униженно скуля.
- Да, так надо убрать клеймо?
- Да.
- Сильнее лижи, убожество,- мысок сапога рассек бровь юноши.
- Хорошо, - графу надоело это представление, он потянул за ошейник, ставя пленника на четвереньки рядом с собой, и наклонившись зашептал тому на ушко, -Я сделаю что ты просишь, но .... Учти ты сам Это просил, так что не ищи потом виноватых.
- Да, - Морис попытался прикоснуться к ртом к губам мужчины в знак благодарности, по получил звонкую пощечину. - Нет ты расплатишься по-другому.
И даже самые маленькие волоски на теле юноши встали от ужаса того, что он увидел в пустых, рыбьих глазах графа.
Прочитав испуг на лице Мориса де Карэ, удовлетворенно хмыкнул:
-Да, мой мальчик. Да.


***


Морис пришпорил своего коня, он хотел добраться до поместья поскорее и упасть в объятья своего возлюбленного.
Да, пусть он обманывает, врет и изворачивается, но все это было до сегодняшнего дня. Сейчас он свободен и, черт побери, счастлив.

Морис прогнал из головы видения сегодняшней ночи, невольно потирая запястья, которые фантомно ныли от боли, которой уже не было. Все его тело под белоснежной рубашкой и черными штанами, было идеально гладким и не намека на шрамы и ссадины.
Так же как не было и лилии.

Да, Морис сам немного маг. Но его силы, не хватило, чтобы вывести клеймо, подвергающее его статус падшего человека.

Любой, кто видел лилию, мог заявить на него права и он не мог отказать в просьбе раздвинуть ноги, путь это будет самый нищий из всех нищих, да пусть сама чума, он должен.

Но теперь нет.

Кожа на левом плече теперь новая и розовая, как у младенца.

Граф не солгал, он отвел его в покои мага, потом, утром. Однако не сказал, что магом был он сам.
- Что страшно, мой мальчик? - рассмеялся де Карэ, но глаза так и остались холодными и пустыми.- ничего, сейчас я помогу тебе.
Он щелкнул пальцами, дружелюбно затрещал камин, в руках у Мориса оказалась кружка с горячим какао.
- Мне пора, сделай, и я пойду,- дернулся юноша. После ночи он не чувствовал ни рук, ни ног, все тело ломило, правый глаз полностью затек.
Еще пару часов ему придется лечить себя самому, чтобы предстать перед возлюбленным человеком, а не этой развалиной- шлюхой.
-Ох, молодость, молодость.
И предплечье обожгло как кипятком, из неоткуда появилось зеркало и в нем отразился красивый юноша с совершенной кожей, без каких-либо опознавательных знаков.
-Свободен! Свободен.
Морис кинул кружку и не сказав «спасибо» бросился из покоев в спальню, быстро оделся и покинул небольшой домик на окраине столицы.
- Никакого уважения,- показно вздохнул де Карэ, - но я не прощаюсь. Мы еще увидимся, и даю голову на отсечение очень скоро. Уже сегодня вечером.
И вот когда вдалеке показались башенки замка, где ждало его счастье и покой, Морис поежился, предчувствуя беду
На мгновение закрыв глаза, он засунул эти предчувствия куда подальше.
Он любил Де Рэни и плевать кем сам был раньше. Теперь он Диамонд, невинный юноша, и сыграет свою роль на «отлично», комар носу не подточит. И не для того чтобы обмануть князя, нет, а потому что впервые за свою длинную жизнь, он кому-то нужен. И этот кто-то даже не тронул его, хотя очень хотел.
Пройдя через тысячи рук, Морис, знал цену этому великодушию.
Восемнадцать лет, а кажется что все сто, жизнь в борделях не сказка. Ему удалось сбежать, удалось встретить любовь, и он никогда не пожалеет и не подведет де Рэни.
Ради него, Морис даже вспомнил имя, данное ему при крещении, и которое он «забыл» попав в первый раз в публичный дом, а тогда ему было только девять.
Диамонд прогнал из головы Мориса и с гордо поднятой головой въехал в свое будущее.

***

Тени плясали за витражными окнами небольшой часовни, скромно притулившейся сбоку фамильного замка Де Рэни. Раскаты грома, вперемешку со сверкающими стрелами молнии, похожими г гнев Господень, стремились сорвать бракосочетание, которое как казалось падре не было угодно свыше.

Как еще объяснить, что в теплый погожий вечер, когда на небе не было ни тучки, на даже самого маленького облачка в момент начало церемонии за окном разверзлись небеса, и началась настоящая бура.

Порывы ветра вырывали с конем вековые деревья, потоки воды с ревом стекали по разноцветным стеклам витражей, и казалась сама Дева Мария баюкающая на руках новорожденного Иисуса умывается слезами от бесконечного горя, прося, нет требуя князя одуматься.

Об этом Эйджела просил и падре, когда услышал странную просьбу.

Он много чего передумал, когда расстроенный Шато срочно просил его придти в господские покои, и его фигура в траурном одеянии черным вороном метнулась по двору, в мгновение ока остановил хода. Парадный падре не особо жаловал, его смущали развратные скульптуры, уставленные покойным князем де Рэни, отцом Эйджела.

- Что случилось, сын мой?- с порога начал падре.- Ты болен?

- Спаси и сохрани,- выдохнул князь, и они синхронно перекрестились, мол, дай долгие лета.

- Тогда что надобность срывать меня с вечерни, сын мой, - падре сел на разобранную кровать, с укоризной глядя на метающегося по спальне Эйджела.

- Я женюсь, отец мой.

-Хорошая новость.- падре распахнул объятья.- Иди сюда, я обниму тебя, и порадуюсь с тобой.

- Ты тоже рад?- князь с радостью обнял старика.- Тебе нравится Диамонд?

- Кто?- не понял падре.

- Тот на ком я женюсь.

Падре вскочил, черный плащ змей скользнул по полу.

- На мужчине? Ты женишься на мужчине?- возмущенно крикнул он.

-И что? Можно подумать это запрещено?- пожал плечами де Рэни.

Падре замолчал на не которое время, князь не решался нарушить его молчания.

С детства знал, если старый викарий думает, то не слышит окружающий мир, растворяясь в собственных мыслях.

- Подумай, сын мой,- «ожил» священник минут через десять, - ты последний в роду де Рэни. Тебе продолжать род.

Он говорил тихо и проникновенно, как с расшалившимся ребенком, внимая к его разуму.

- Подумай князь, подумай, одумайся.

- Да, ты нашел больное место,- ответил де Рэни, открывая настежь окно, ему в миг стало жарко, не хватало воздуха, словно этот старик заполнил собой всю спальню, чем-чем, а боязнью замкнутого пространства князь не страда, а тут захотелось стать птицей и вспорхнуть, лететь вслед за Диамандом. - Но....

- Не но, твои дети должны унаследовать замок и титул,- прошипел падре.

- А я прожить всю жизнь с какой-то дурой знатного происхождения, ну уж нет. Так не пойдет падре. Мой отец хотел счастья нам, и каждый из моих братьев выбрал свой путь.

- Да и где они, твои братья, оба в могиле.

- Зато они умерли на священной земле, защищая Гроб Господень. Отец мой ты сам благословил их на это.

- А потом отпевал то, что от них осталось,- с грустью прошептал отец.

- Нет, падре я хочу жениться на мальчишке, и прости, ты мне тут не указ. Обвенчаешь нас третьего дня?- и Эйджел отвернулся к окну, ожидая решения падре.

- Кто он, сын мой?- услышал он тихий шелест. Священник встал за его спиной, потом холодная рука легла на плечо князя.

- Просто парень.

- Знатный?

- Нет!

- Простолюдин?

- Падре прошу, ты его увидишь и все поймешь.

Эйджел развернулся, давая понять , что он в любом случае поступит по-своему.

- И ты примешь благословение от любого священника?- грустно усмехнулся священник.

Князь понял, он выиграл.

- Святой отец прошу, просто порадуйся за меня.

-Нет, - черная тень метнулась к выходу.- Я помолюсь за тебя.

И потом три дня падре Андре приходил к князю, задавая один и тот же вопрос.

- Хватит,- на третий день осек его Эйджел

Эйджел непоколебимо стоял на своем решении, найдя свою судьбу и не хотел, чтобы она оказалось на одну, пусть и желанную ночь.

Когда массивное кольцо украсит нежный пальчик возлюбленного, а небеса признают их брак , тогда он сможет спать спокойно.

- Хватит. Ты как на постриге, три дня, три вопроса, не отрекусь.

Святой отец ушел, но не смирился.



- Князь Эйджел де Рэни берете ли вы в законные супруги Диамонда , - падре осекся, ему так и не сказали как называть будущего супруга.

Молодой человек в простой но чистой одежде ошалело хлопал глазами, крепка сжимая руку князя, другой держа свечу.

Казалось, он и сам не верил в происходящее. Невиино улыбаясь, он смущенно улыбался, рассматривая лики святых, бурча под нос «Отче Наш...».

Однако Падре не обмануть, там, где князь разглядел невинность, священник легко распознал ложь и притворство, может Диамонд и влюблен, но он не так прост, как кажется на первый взгляд.
- Да, беру.
- Хмм,- прокашлялся падре. - Берешь ли ты Диамонд, хмм,- хватаясь за соломинку незнания рода-племени жениха князя падре, опять вопросительно взглянул на Эйджела.

Де Рэни тепло улыбнулся священнику. Он знал падре Андре с рождения, тот его крестил, принимал первое его причастие, отпевал родителей и братьев, тот так легко не отступится.
Но Эйджел уже все решил.

- Беру,- еле слышно прошептал Диамонд, только сильнее сжимая руку князя.

Все как во сне.

Он появился, как и обещал на третий день, к вечеру, с предвкушением как упадет в теплые, и уже такие родные объятья Эйджела и впереди у них будет целая ночь и столько ночей, сколько понадобиться князю. Он не мечтал о целой жизни, прекрасно понимая, где он, а где его возлюбленный. Разные социальные ступеньки и совершенно разная жизнь, кривой дорожкой столкнувшая их нос к носу.

Свои нехитрые пожитки у Диамонда уместились в небольшую седельную сумку, привязанную к лошади.

Эйджел мерил шагами двор, пугая слуг своим безумным взглядом и грозным рыком, то дело глядя на ворота, и когда увидел въезжающую в замок лошадку и седока, то чуть закричал от радости и облегчения. Сущий ребенок на ежегодной ярмарке при виде любимых сладостей.
- Ты?!- крикнул он.

-Ага,- легко спрыгивая с лошади, подтвердил Диамонд.

-Пошли,- чуть мазнув губами по его щеке юноши, князь потащил Диамонда за собой.

-Стой, куда,- попытался отпихнуть слишком возбужденного князя от себя, но тот не выпуская его руки, втянул его в темную часовню.

- Вот падре, мы готовы.

- К чему?- шепотом спросил Диамонд де Рэни, на что тот только рассмеялся.
-К тому. Сейчас поженимся. Ты же не против, мой мальчик?

-Что?- и юноша осел на чистейший пол церквушки.

- Ты же выйдешь за меня замуж, ну или как там, вон падре Андре, нас обвенчает,- махнул в сторону Эйджел, и Диамонд увидел священника скромно стоящего в стороне,и внимательно его рассматривавшего.

От этого взгляда мурашки побежали по его спине, но князь нежно растрепал его белокурые волосы, которые стали похожи на доказательства невинности- белоснежную фоту невесту.

-Ну выйдешь?- он почти умолял, его мальчишку без родословной.- Давай, как ты говорил, подаришь себя только любимому и в первую брачную ночь. Я готов. Я люблю тебя.

- Любишь?
Эти признанья впервые слетели с уст князя, Диамонд даже не мечтал о таком. О любви столь благородного человека, да симпатия желание, но любовь. Слезы навернулись юноше на глаза. Любит, он меня любит.

- Глупыш, конечно и вот оно доказательство, я здесь. Перед Богом клянусь тебе в верности. А ты?

-И я люблю,- всхлипнул Диамонд.- Очень!

-Вот и хорошо. - Де Рэни поднял разревевшегося Диамонда с пола, достал белоснежный платок, стер слезы с его лица и приказал. - Начинай падре, мы готовы.

И вот когда главные клятвы произнесены, и священник дочитывал последнюю молитву, дверь часовни хлопнула и в дверях показалась мужская фигура, полностью закутанная в черное.

Он знаком показал, не отвлекайтесь, сам прошел и сел в первом ряду, оставляя за собой целые озера воды, стекающей с его одежды.

-И так, если кто-то знает причину по которой брак не может быть заключен,- при этих словах Диамонд дернулся, пытаясь рассмотреть незнакомца, пришедшего на службу, однако де Рэни шикнул, прижимая палец к губам, мол, не дергайся, тсс, и падре продолжил,- так пусть скажет сейчас или замолчит на веки.

Мужчина кашлянул, Диамонд вскрикнул, князь непонимающе посмотрел на священника.

Тишину, навалившуюся на четырех мужчин, как пыльный мешок из-за угла, нарушил раскат грома.

-Нет?!

Падре Андре вздохнул:

- Объявляю этот брак законным. Можете поцеловаться.

И не оборачиваясь исчез в нефе .

Эйджел притянул все так же обеспокоенного юного супруга к себе и нежно поцеловал.

-Теперь ты только мой.

-Твой,- тихо выдохнут тот князю в губы, старясь продлить поцелуй.

Они целовались в церкви, не замечая ни времени, ни мужчину, поднявшегося с деревянной лавки.

-Князь примите мои искренние поздравления,- ослышался голос, который Диамонд узнал бы из миллиона.

Мужчина откинул капюшон:

-Какие красивые кольца,- его пустой, безжизненный взгляд зацепился на старинные золотые обручи, опоясывающие теперь безыменные пальца обоих супругов.

-Нет, де Рэни не слушай его, пойдем,- закричал Диамонд, пытаясь вытащить князя вон из часовни.

На его крик пришел и священник.

-Что такое? - строго просил он мужчину.

-Что? - пожал плечами незнакомец, - я пришел только поздравить новобрачных и подарить подарок.

-Уходи, уходи, я тебе все отдал, мы квиты,- крикнул Диамонд.

- Ты его знаешь, Мо?- удивленно спросил Де Рэни.

-Нет, нет, мы виделись один раз...

- Неправда мой мальчик, но не в этом суть, я хочу сказать, что взял плату, но увы, мне мало.

-Мне нечего тебе дать! Уходи Этни!

- Зато я могу, сколько Вам должен мой супруг,- встрял в разговор князь. И да,- обратился он к Диамонду, - потом ты мне се расскажешь.

- Прости, но ты мне не можешь помочь.

- Наша сделка чиста, все в силе,- звонкий голос Мо полетел под купол, разбиваясь на тысячу осколков, капельками отчаянья тая в темноте церкви.

- Да-да, може и так, но вот подарок я подарю,- и мужчина щелкнул пальцами.

- Нет Этни, про...

И голос Диамонда дрогнул.

Де Ре вздрогнул.

В миг, Диамонд оказался совершено обнаженным, и в свете почти погасших свечей , его тело отливало белизной критского мрамора.

Совершенная красота, но вот руками Мо пытался прикрыть не причинные места, а левое предплечье, однако эта хитрость не прошла, через мгновение его запястья стянуло черным кожным шнурком.

- Нравится?!- хмыкнул де Карэ, обращаясь к князю.

Тот попытался помочь супругу, но не смог сделать и шага.
- Знаю, нравится,- констатировал граф.

- Магия, в доме Господнем?! - грозно спросил священник.

-Ты достал меня, дети отсюда,- мужчина щелкнул пальцами, и вот вместо священника под своды церкви взвился черный ворон, порывом ветра, открылась дверь и поток холодного воздуха, подхватив птицу вынес ее прочь.

Дверь захлопнулось.

- Отпусти,- рыкнул Де Рэни, тщетно пытаясь сделать хоть одно движение.

-Утомил,- и теперь князь замолчал, как рыба беззвучно открывая рот, но слова застревали в горле.

- Ну, вот теперь все как надо, да Морис? Ой прости, теперь ты Диамонд, или как там хочешь. Ой, простите ваше сиятельство князь де Рэни, - и он отвесил шутливый поклон, закованному Диамонду.

- Уйди, прошу,- простонал он, и тут закономерно оказался на коленях около графа, который в вертел в руках цепь, прикрепленную к черному ошейнику , одетому на Диамонда.

- Нет, мой милый, я хотел подарить тебе подарок и подарю.

- На князь, смотри на ком ты женился,- развернув парня, он оказал князю плечо супруга, где алым цветом распустилось клеймо-лилия.

- Ты обещал,- зашипел Диамонд, - обещал, ее там не было.

-Конечно, я взял, я вернул, и потом, как отказать себе в удовольствии позлить столь сиятельную особу. Да, князь?!

- Собака, жаль я не убил тебя тогда,- заревел Де Рэни, когда вернулась способность говорить.

- Ой, как мы можем, хорошо, что я знаю, Морис, или Диамонд, так вот ваша встреча не случайность, и все это моих рук дело. Ты такой благородный, а женат на шлюхе из самого затрапезного борделя. Я отомщен. А с тобой, - де Карэ кивнул Диамонду,- Морис мы еще увидимся.

-Прощайте, удачной Вам первой брачной ночи. А простыни Вы тоже будете вешать на веревку. Ой, забыл невеста далеко не девственница. Спокойной ночи! - и граф растворился в воздуха.

Диамонд полностью одетый, только вот с собачим ошейником, сидел на полу, а рядом с ним упал на колени князь.
- Правда?- только и спросил он. Тихо-тихо.

Казалось, что слышно как зайчонком бьется сердце новоиспеченного супруга, распластавшегося на полу

Ярость, клокотавшая в душе Эйджела, давила на сонную артерию и казалось, если он закричит, то упадет без чувств.

- Да, все так, но...

-Молчи, шлюха,- князь схватил цепь и поволок не сопротивляющегося Диамонда на улицу, где уже во всю светило солнце, и о буре только напоминали деревья, валяющиеся по двору, да огромные лужи грязи.

-Князь прошу, я не знал...

-Что ты не знал? - размахнувшись князь, от души ударил сидящего на поводке Диаманда, в кровь разбивая нос и губы.- Ты не знал о том, что граф, виновен в смерти братьев. Он подставил их в Крестовом походе, он вернулся, а братья нет, попав в окружении к неверным. Я не смог убить его, только очернил его имя. Да и то он откупился. Он же маг, черный. Ты это тоже не знал?
Диамонд понимал, разговаривать сейчас с супругом не имело смысла, кровавая пена застила его разум, и все слова просто упадут ненужным грузом на без того разбитое сердце. И поэтому Мо просто молчал.
Де Рэни понял молчание по-другому. Молчание- знак согласия. И значит, Диамонд виновен!
На крик князя прибежал Шато:
-Князь при...
Менестрель подавился словами, гладя на господина и на его супруга у ного того в луже на цепи, похожего на плешивого пса.
- Шато, запрягай. Мы едем к Инесс!


***
Сердце бешено колотилось, Эйджел гнал Месть, не разбирая дороги. Увидеть его. Только на секунду, увидеть, почувствовать его запах . Конь под ним хрипел, но подвластный руке хозяина рвался вперед.
Лес закончился, показались городские ворота, резкий запах нечистот сбивал, Эйджел и без того ненавидел это гнездо разврата. Столица, твою мать!
Стражники без промедления растворили ворота. Бумажка- пропуск, в любое время несмотря ни на что впускать предъявителя, ткнулась злобному типу с мечом наперевес в морду.
Скрипнули ворота, и Месть тихо заржала.
Князь рвано выдохнул. Еще несколько минут.
- Бля, вот не терпится.- не слышал он рык первого стражника.
- Князья, они такие понимаешь, князья, им вот и не неймется,- отреагировал второй.
И оба снова увлеклись бутылкой дешевого прокисшего вина из таверны напротив.
Однако Эйджелу было не до пересудов старых пьяниц.
Месть летела по городу, люди разбегались, боясь попасть под копыта.
Бросив повод старому груму, он легко влетел по каменным ступенькам.
Со стороны и не скажешь что это публичный дом. Обыкновенный особняк в центре Столицы, укрытый резной оградой и бесконечно зеленым свежим садом, засаженным яблоневыми деревьями.
Бля, Инесс, такая шутница. Под носом дворца устроить эдакий вертеп.
Девочки, мальчики на любой вкус и цвет.
Да еще в саду с цветочками, лужайками и прогуливающимися время от времени благородными барышнями с кружевными зонтиками под ручку с не менее благородными мужчинами, и только избранные могли разглядеть подведенные сурьмой глаза барышень и мужские руки иногда хватающие не очень благородно этих прекрасных дам не за локоток а за попу или еще отважнее за грудь.
Инесс знала, ей ничего не будет, король предпочитал ее бордель другим так что иногда она позволял ее такие шутки.
Но в пределах разумного.
В ту ночь, князь приволок окровавленного юношу на цепи и приказал, не попросил, а именно приказал отдавать его круглосуточного любому за сущие грошу.
Опытным взглядом девушка одетая лишь в прозрачную накидку да туфли без задников, узнала в юноше опытную ****ь.
На это у нее нюх как у собаки.
Она присела рядом с Диамондом, который безвольной куклой осел у ног мужа, провела пальчиком по лилии на его плече:
- Ну что готов работать. Мой мальчик?
Юноша попытался сфокусировать взгляд на красотке, а Инесс выглядела не хуже благородных девиц, которых Диамонд часто встречал на улицах города по ручку со своими женихами или дуэньями, не стеснявшейся своей наготы. Да и чего стеснятся, и кого.
Такая же лилия цвела на ее белоснежном плечике.
- Прошу тебя, Инесс, отдавай за полцены. Пусть сдохнет в муках.
Девушка улыбнулась.
Она рассмотрела на пальце юноши золотое кольцо, так-так похоже кто-то женился на ком-то и кто-то оказался ****ью. Бедный Эйджел. Она опять сочувственно улыбнулась.
Князь выдохнул, как хорошо когда тебя понимают без слов.
Инесс легко провела по лицу Диамонда и кровь исчезла.
-Красавец твой супруг,- кивнула она де Рэни.
-О да, я самый счастливый муж. Но ничего через пару месяцев я буду вдовцом. Да любовь моя.- дернул цепь Эйджел.
Диамонд застонал.
- Я люблю тебя,- в последний раз прошептал Диамонд, взывая к разуму супруга, по получил сапогом в лицо и плевок.
Даже не обернувшись на вздохнувшую Инесс:
- Не порть мое добро,- то ли в шутку, то ли в серьез сказала она закрытой двери.
- Итак мой мальчик что же ты натворил, коль вывел из себя самого князя де Рэни?
Диамонд промолчал.
И с этой ночи начался его ад.
Хотя он привык к жизни в борделе, но здесь.
Инесс заблокировала его дар, и он не мо пользоваться магией для восстановления физических и душевных сил.
Он «работал» двадцать четыре часа в сутки.
Но страшнее всего, что Князь периодически появлялся и смотрел, как его насилуют другие мужчины, потом когда они уходили, он садился на грязную кровать, и проводил рукой по спутанным уже непонятно какого-цвета волосам и неизменно спрашивал:
-Тебе нравится?
И Диамонд кивал головой.
Он уже все сказал князю в первый его приход в новые апартаменты новоиспеченного князя де Рэни.


В кровати с серыми от грязи и пота простынями лежал Диамонд, его запястья скованны цепями к металлической раме, прикрученный к стене, ноги тоже, черный металлический ошейник с шипами внутрь, белые с красным разводы вперемешку.
Цепями опутано почти все тело.
Эйджел вздрогнул.
Даже хлопок двери не привлек внимания пленника. Он находился здесь уже неделю и привык к бесконечно меняющимся потным телам, которые делали с ним все что хотели.
Он так и лежа с закрытыми глазами.
Эйджел не так представлял себе их встречу.
Вернее так, но ....
Сердце птицей забилось в грудной клетке, отдаваясь болью в каждой клеточке тела.
Диамонд облизнул израненные губы.
На теле не было ни одного живого места.
Один ошейник чего только стоит?

- Привет, моя любовь,- желчью пропитаны его слова, и князь знал что заслужил каждое из них.- Что? Привело тебя? Что решил заявить права, на первую брачную ночь. Ой, прости, что не могу встать и поприветствовать тебя,- он потянул руки, цепи мелодично звякнули друг об друга.- Но ты не беспокойся я уже готов, как перепелка на вертеле.
Эйджел покраснел, кровь гутой патокой устремилась вниз, когда Мо чуть-чуть оторвал бедра от простыни, давая рассмотреть бордово -фиолетовые ягодицы, и неизменную цепочку в ложбинке между.
И даже сейчас он выглядел так, что князю с трудом удалось сдержать себя.
- Диамонд, нет,- просипел он, оседая на грязный пол.
Надо же до чего же педантичная Инесс с точностью выполняет его требования.

Комната запущена, в ней явно не убирались уже очень давно, как я и хотел.
Де Рэни спрятал лицо в коленях, старясь не выдать своего состояния.
- Что я надел, Мо? Что?
- Ой, князь, что жалко собственного мужа, ну что вы, не надо. Шлюхе, шлюхова смерть.
Князь, князь , а не изволите ли войти и так сказать сделать наш брак действительным? А? Любоооооовь моя.
Эйджел не выдержал, он выскочил прочь, словно за ним гнались все черти преисподней.
-Ой и до чего эти аристократы неженки. При виде крови теряют всякое присутствие духа. И не смотря на всю браваду и слова брошенные след убежавшему супругу Диамонд до боли, до сдирания кровавой корки закусил губу, металлический привкус придал остроты той пустоте. Что образовалась сразу после...
Диамонд теперь уже де Рэни застонал, на мгновение, только на долю секунды отпустив на волю.
Он любил мужа, любил и поменял вою судьбу на сто восемьдесят градусов, сбросив личину шлюхи. Да он ****ь и первоклассная, но любовь отпускает все грехи, даря даже самому отъявленному грешнику пару белых крыльев за спиной.
Такие крылья и выросли у Мориса- Диамонда.
Он пришел к князю с открытым сердцем. И получил кинжал . И не так обидно если бы в спину, и не так больно, а вот в сердце. Лучше бы я остался в своей конуре, и сам бы выбирал себе клиентов или вернулся под крыло мамочки Жанны, владелице борделя. Куда он попал в девять лет и откуда ушел в шестнадцать, отдав все долги.
Тогда он думал , что сможет быть не ****ью, но клеймо не дало забыть вот он и занимался своим ремеслом, пока не встретил де Рэни.
На свою беду.
И что самое страшное даже сейчас он любил его. Любил тем окровавленным куском плоти, что у него теперь билось место сердца.
Любил он его и на пороге смерти два месяца спустя.
Любил и простил.

Князь разрываемый противоречиями влетел в «покои» Диамонда, однако увидел пустую комнату. Комнату наполнял удушающий аромат белых лилий, в простом кувшине стоявших на столе.

- Он умер,- неслышно появилась Инесс в дверях.- Все как ты хотел.

Эйджел опустился на кровать, застеленную хрустящими от чистоты простынями.
Никогда еще Инесс не встречала такой реакции на слова о смерти.
Слезы, истерика, проклятья, а не тихое почти болезненное равнодушие.
Князь просто уткнулся лицом в подушку и тихо- тихо зашептал, и сколько бы Инесс не прислушивалась, слов оказалось не разобрать. И она ушла к себе, оставив Эйджела один на один со своей потерей.
- Тело? - Инесс сидела на пуфе, проводя бесконечный раз расческой по золотистым волосам.
- Уже похоронили.
Она нахмурилась. В голове словно туман.
«Когда похоронили, кого? Нет, лучше я буду расчесываться. Не думать, не думать».
Князь же не заметил непонятого поведения подруги.
Оседла Месть, он помчался назад, в поместье. В этот раз под копытами лошади погибло несколько людей.
Де Рэни этого даже не заметил.

***






- Ну что мой мальчик получил желаемое,- Диамонд сквозь приливы бесконечной боли услышал голос, который хотел бы забыть.

Но жизнь, так же как и судьба, порядочная сука, всегда раздает с лихвой.

- Ты?!

Граф Этни де Карэ собственной персоной,

Мужчина меланхолично вздохнул:
- А ты хотел кого-то другого. Понимаю, любовь такая странная субстанция,- и на равнодушном, пустом лице появилась тень отвращения

- Зачем ты пришел? - спросил Диамонд.
Де Каре не ответил.
Он щелкнул пальцами, тело Диамонда изогнулось, словно через него прошел удар молнии, описав в воздухе идеальную дугу он рухнул на кровать.
- Чувствуешь?- граф сел в кресло у окна, закинув на плечо подол своего черного плаща.
О да, Диамонд чувствовал. Его сила возвращалась, но не тихая и умиротворяющая, а мощная, грозная как гроза в середине лета.

Он легко скинул с себя путы цепей, через секунду послушным щенком сел у хозяина.
- Так ты ответишь мне?- опустив глаза, повторил вопрос Диамонд.
- А ты не понял? Я думал ты умный мальчик?
Де Каре вздохнул, но потом все продолжил:
-Мне нужен ученик. Сильный и послушный. Ты идеальный вариант, особенно сейчас с разбитым сердцем окровавленной душой. В тебе умрут все страсти, ты будешь как я холоден и чужд всего человеческого
- Хмм, - Диамонд посмотрел на свои руки, вспоминая черные ремни, которые так любил граф..
- , с тобой было приятно играть,- прочитал его мысли Этни. - И потом мой мальчик, Это закалило твой характер. Теперь мы станет идеальной парой. Я научу тебя править миром.
- Я и вижу, как ты правишь, сидишь в дыре и измываешься над послушными ****ями.
- А знаешь, я прощаю тебе это выпад. Теперь мы- команда и со временем ты поймешь...
- А если бы Эйд... князь,- Диамонд так и не смог произнести имя своего супруга. Еще слишком больно почти на разрыв, - если бы князь простил меня?
Граф расхохотался.
- Мой мальчик верит в сказки. Как только я увидел тебя, твое будущее светилось как светлячок у меня на ладони.
Так что тут без вариантов.
- Хорошо,- Диамонд все никак не мог успокоиться.- Значит, существуешь мактуб?!
- И не только. Я научу тебя.
И де Каре поднялся, щелчком приказывая Диамонду сделать тоже самое.
Они вышли через главные ворота и никто не остановил эту странную парочку, мужчину с пустыми глазами и юношу с корочкой льда на радужке зеленых глаз.
«Со временем мои глаза тоже потухнут»,- с тоской подумал Диамонд послушно идя за хозяином. По-правде говоря е, му было все равно. Лишь бы не в бордель.
- Стой, а как же Инесс? - Вспомнил Диамонд о владелице публичного дома.
- Оу , не бескопокойся,0 он щелкнул пальцами, - теперь она уже похоронила тебя , и велит слугам менять простыни на твоей кровати. И да скоро сюда приедет твой благоверный.
- Зачем?- Диамонд остановился, его сердце защемило от боли. Оно как якорь тянуло его назад в комнату, ведь даже себе он никогда не признавался , что в череде клиентов видит одно такое родное лицо и ждет той мимолетной ласки, после тяжелого дня. Рукой по спутанным волосам. Ведь что между ним князем было только это: поцелуи, побои и мимолетное касание волос.
- Чтобы узнать о твоей кончине. Пойдем нас дут лошади .
Каре подстегнул Диамонда, но не хлыстом. А словами, жалившими больнее самой хлесткой его плетки
-Мы уезжаем?- спросил Диамонд.
- Да, Морис.
Диамонд не любил то имя, связывающего его с работой, но имя Диамонд сейчас не грело, князь сумел испачкать и его. Де Каре понимал это, поэтому так изощренно испытывал ученика. Пусть привыкает. Теперь у него не будет ошейника, но будут кабала и тиски, после которых черный шипованый ошейник покажется ему раем. Но так надо. Если граф хочет передать свои знания, а времени у него не так уж и много.
- Мы вернемся?
-Я -нет, а вот ты да- через пять лет. Ты вернешься другим человеком.- ответил граф.
-Я не понимаю,- Диамонд не успевал за графом, легко рассекающим ночью мглу.
-Я умру, а ты вернешься. что тебе не понятно?
И Диамонд кивнул.

***
- Господин, - Шато мышью поскребся в покои князя.
Но там навеки поселилась тишина с ароматом иного погреба.
- Господин.
- Шато уйди,- скрип прогнившей телеги, а не голос молодого полного сил мужчины.
-Князь он умер, его не вернуть,- и дверь сбила парня с ног, князь уставился на менестреля.
- Знаешь для князя де Рэни это тоже слишком мало.
- Надо жить дальше,- пошептал Шато.
Эйджел размахнулся, рука соскользнула и вместо щеки юноши задела каменную стену.
-Пить меньше надо.
Князь вышел во двор.
- Шато, найми людей, пусть разнесут церковь по кирпичику.
- Что вы господин?- меестерель в ужасе уставился на князя.
- Я приказываю.
На улицу высыпала челядь. Они смотрели и не узнавали своего господина.
- Разнеси церковь, разнеси,- кричал он, а пьяные слезы ручьем текли по лицу.
Черный ворон неизвестно откуда с громким карканьем сел к нему на плечо.
-А падре. Давненько не виделись, что прилетели посмотреть...
Дворовые крестились, их хозяин сходит с ума. Вон уже и с птицей разговаривает.
-Что ты говоришь падре, искупить грехи? А какие они у меня? А смерть?
И пугая людей еще больше, де Рэни расхохотался.
Он добился, через сутки от церкви осталась только груд камней. Слуги разбежались и только верный Шато, остался рядом. Он часто просыпался по ночам от кошмара в котором они с хозяином в закрытой карете без гербов везет молодого юношу в бордель, а несчастный смотрит на Шато и в его глазах читается только одно «Помоги, помоги, помоги».
В холодном поту Шато снова проснулся и пошел в хозяйские покои ему стоит выпить.
В пустом замке его шаги разносились по длинным коридорам набатом колокола, звонящим о пожаре.
Он нашел початую бутылку и выпил прямо из горла, заставляя сердце биться тише. Сон уходил, а с ним и ночь
А утром Шато понял, что остался в замке один.
Князь де Рэни воплотил в жизнь самую мрачную его песнь:
«Что ж граф, не муж и не вдовец?
Обоих в омут и конец???»
- Надеюсь там, куда принесли Вас ваши ноги , вы найдете покой,- прошептал Шато., поднимая новую бутылку вина. - За ваше здоровье князь Де Рэни и за упокой Вашей души второй князь новопреставленный де Рэни.
И выпил.

***

Туман белой простыней окутал все близ лежавшие деревушки столицы, да и самом городе- хоть глаз выколи, прохожие натыкались друг на друга и каменные стены, вляпывались в кучи дерьма, щедро разбросанные на мостовых. Ругань, крики и ад на земле.

Видимо так он и должен выглядеть, с перекошенными от ярости лицами, невозможностью нормально ступить, не обгадив кожаных туфель, с запахом гнили, безысходности и отчаянья.

Туман как необходимая болезненная процедура , вскрыл гнойники на теле больного, и показал истинное лицо города.

А где-то за приделами тумана, на границе добра и зла, молодой человек с седыми волосами, заплетенными в аккуратную косу и пустым безжизненным взглядом, так горят во тьме на зеленые болотные огоньки, манящие и притягивающие сбившихся с пути путников, стоял во дворе полу разрушившегося замка.

Туман словно послушный чей-то воле щенок остался за резными зубчиками стен замка, в пустом дворе ветер заутреннюю молитву.

Он разглядывал место, где когда-то стояла древняя церквушка, разнесенная по чей-то невидимой воле, так что она выглядела грудой камней, покрытых зеленых мхом.

Парень попробовал улыбнуться, но маска приклеенная к его лицу отобразила хищный оскал. Было видно, что незнакомец, управляющий туманом, не умеет улыбаться, он казался потусторонним существом, столь тонким и хрупким казалась его фигура в рассветный час.

Разглядывая камни, он интуитивно потирал шею, прогоняя непрошенные воспоминания, приносящие боль.
Отдавшись этим ощущениям, незнакомец, однако не утратил чувство реальности и Шорох раздавшейся за спиной, не стал для него неожиданностью.

Он почувствовал чужое тяжелое дыхание, запах смрада и немытого тела.

Резко развернувшись, мужчина увидел стоящего у полуразрушенного входа в господские покоя молодого мужчину.

Тот слепо щурился, словно ласковый утренний свет причинял ему боль.

«Крот вылезший на свет божий» - мрачно подумал мужчина, разглядывая незнакомца, хотя в данном случае незнакомцем являлся он.

Нежданным и совершенно нежеланным гостем.

-Ты?!- голос вылезшего мужчины подстать глазам незнакомца, безжизненный и скрипучий.- Ты же мертв?
И солнце первой теплой лаской слилось с грязно рыжими волосами мужчины, слово ища там защиты от холода , которое принес с собой седовласый юноша.

-Я!- кивнул голой приезжий.- И как видишь жив.
И опять попытался улыбнуться. «Жив, я жив?»

-Уходи, его здесь нет ! - ответил рыжеволосый.

-Мертв?- но этот вопрос так и не был произнес вслух.

Незнакомец умел говорить молча, рыжий явственно услышал этот вопрос, а потом его голову словно стиснуло тонким обручем, разноцветные круги заплясали перед глазами и на секунду он потерял сознание, а когда пришел в себя, незнакомец уже уходил.

- Шато я найду его, где бы он не спрятался.
-Диамонд, он стра....- попытался защитить своего господина Шато. Он бы мог вскочить и броситься в ноги к Диамонду и попытаться вымолить прощения за поведение в ночь венчания, ведь Шато чувствовал себя виновным, так же как и Эйджел, но не мог и пошевелиться. Он лежал там же где стоял, несколько мгновений назад, а пыль приятно грела его кости, промерзшие в пустом обветшалом замке, который он с упорством старой собаки, зная, что хозяин вряд ли вернется , все равно сторожит и оберегает о незваных гостей.
Но за пять лет людей переступивших порог этого дома и на пальцах одной руки пересчитать можно.

- Не надо я все видел, твои воспоминания. Слишком яркие. И да, где ты видишь этого слизняка Диамонда?- перебил его незнакомец, морщась, словно он вляпался в лужу с дерьмом.
-Но... Голос Шато задрожал, он не узнавал того красивого, теплого юношу на котором женился его господин и которого так по глупости и ревности потерял.
-Перед тобой граф де Каре собственной персоной.- голос прозвучал торжественно и печально.
Сказав это, незваный гость скрылся в тумане.
Шато так и остался лежать в пыли, и слезы ручьем текли по давно не мытому лицу, оставляя на нем причудливые черно-желтые узоры.
- Найду и уничтожу и ты не помеха мне слепой крот,- то ли Шато показалось, то ли нет, но как только он услышал эти слова , солнце навсегда потухло на небосводе бывшего менестреля.
Его глаза, так же как и душа оказались пусты.



Звонили заутреню. Долго, протяжно, разрывая плотный утренний воздух набатом старинного колокола.

Монахи похожие на черных воронов один за одним бесшумно выскальзывали из своих маленьких келий, и плавно плыли в предрассветной мгле.

Как ручеек, берущий свое начало где-то на отшибе мира на маленькой родинке земли потом плавно превращается в полноводную, могучую реку прокладывающую свой путь наплевав на законы человечества, там где ей положено, так и монахи сливались в однородную черную массу с приближением к главному храму.
Как близнецы, одинаковые одежды и фанатизмом горящие глаза и свечи.
«Аве Мария»
И только один монах, когда вышел во двор, то обратил свой взор не на идущего впереди брата, а вверх, черный ворон спикировал ему на плечо, с тихим карканьем занял законное место и никто не обратил на это внимания. Так они и вошли в храм
Одна на всех молитва: о благополучии мира и короля, дай ему многие лета, о творце мироздания, его чертогах, об умерших и лишенных., о грехах и очищении.
Одни слова, но каждый монах молится о себе и за себя.
Каждый.
Кроме одного, того с вороном на плече, которого невозможно выгнать из дома Господа пока не закончится заутреня, к нему привык даже старый игумен, верящий, что этот ворон внимает словам молящихся. Как еще объяснить, что как только оканчиваются слова и монахи расходятся по делам черная птица в лесные чащи, коими окружен монастырь чтобы вернуться ровно в поддень, а потом в четыре, в шесть и на вечерю.
Монах, к которому так привязана птица тоже не удивлен, у него в кармане всегда имеется несколько зерен для своего «друга» и пара теплых слов.
И еще, только этот монах молится не о своем прощении.
Его молитва состоит из слов: «Господи прими к себе его душу. Он заслужил. Господи прими к себе его душу. Он заслужил».
Этот мужчина появился в обители пять лет назад тогда же когда и ворон. Он пришел и просто начал помогать братьям, со времен он принял монашеский обет, и отправился работать в лепрозорий.
Работать там не хотел никто, даже из благих намерений чаще там помогали друг другу больные имеющие силы на уход за собратьями по несчастью.
Монахи приносили им еду, сжигали умерших, и только этот странный мужчина заходил к самым тяжело больным.
Болезнь его не брала, он просил ее в редкие минуты, когда отчаянья, как вино переливается через край стакана, выплескивалась наружу, монах срывал с себя сутану и до сумасшествия искал на своем теле белые язвы. Но все тщетно.
Господь оставил его, Смерть тоже посмеялась, забрав самое ценное и ушла навеки заперев его в собственном теле.
Иногда странный монах думал о самоубийстве. Естественный выход, если бы он верил в ад или рай, те , о которых в пишут в древних, пахнущих пылью фолиантах. Его мальчик сейчас в раю, однозначно в раю, за то что пришлось ему пережить в последние два месяца жизни на земле по прихоти тогда еще мирского человека. По собственной прихоти и ревности. Можно было бы намылить веревку, деревьев то в лесу хоть отбавляй, но для самоубийц путь в рай закрыт. Святой Петр точно не откроет ему золотую дверь сада Господня. А ему туда надо. Пусть он и не верил в это. Но пока бьется его сердце, а монахи поют свою молитву, он цеплялся за призрачную надежду и молился, молился, молился....

Конец

@темы: оридж, фик, осень думает, что она думает

---

Женщине иногда идет сигарета. А иногда-мужчина...

@темы: осень думает, что она думает

---

«МАЛЬЧИКИ, НЕ ВЕРЬТЕ, ЧТО В РАЮ НЕТ ДЕРЕВЬЕВ И ШИШЕК. НЕ ВЕРЬТЕ, ЧТО ТАМ ОДНИ ОБЛАКА. ВЕРЬТЕ МНЕ. ВЕДЬ Я СТАРАЯ ПТИЦА. И МОЛОЧНЫЕ ЗУБЫ СМЕНИЛА ДАВНО. ТАК ДАВНО, ЧТО УЖЕ И НЕ ПОМНЮ ИХ ЗАПАХ.

Мысленно с вами всегда. Ваш Папа Стервятник»

Когда уходишь в тень, то начинаешь больше ценить свет. И больше ценить минуты покоя.

В тени действительно видно больше. И дальше.

Глядя на смену ников, смену моды/погоды, понимаешь, ничего не меняется. Нигде. Законы физики в действии. Где-то убыло, значит где-то -прибыло. И люди приходят идентичные, ушел один персонаж, свято место пусто не бывает, как говорится, приходит такой же. Энергетика та же.

Поверьте.

И если человек говорит, что изменился. Не-а. Редко. Очень редко. Пальцы на одной руке будут свободны, не поменялся. Устал/выжат как лимон/ не хочет писать- да. А потом, выход из тени и БАМ, те же грабли и шишки. Фейерверк, дамы и быть может господа.

И так же устраивают своры, наверное, более изощренно и красиво, но по сути- холивар, он и в Африке- холивар.

Н-да.

Наблюдать куда интереснее.

Мне во всяком случае интереснее. Надеюсь, пока,

Спасибо, что выслушали.

"Горбач играл на флейте, двор слушал. Он играл совсем тихо, для себя. Ветер кругами носил листья, они останавливались попадая в лужи, там кончался их танец, и кончалось все. Размокнут и превратятся в грязь. Как и люди."

@темы: осень думает, что она думает, душа в кармашке

---

"Любовная любовь"

"Любовная любовь"
Пародия на все известные и неизвестные любовные романы
Дженсен/Джаред

Темная ночь. Зловещая желтая луна, сиротливо выглядывала из плотных облаков, затянувших полночное небо.
Джаред Падалеки оглянулся.
- Кажется, оторвался, - выдохнул молодой человек, когда услышал за спиной нечеловеческий вой.
Вздрогнув, Джаред побежал еще быстрей. Ветки царапали его лицо, ноги то и дело провались в ямы и буераки, но Джаред подгоняемый неминуемой карой, которая упадет на его еще не седую голову в случае если хозяин замка поймает его.
Оу, этот хозяин!
От воспоминаний скрутило живот, и животный страх мешал бегу.
Затрепетав, он поскользнулся, и уткнулся носом в мох.
Филин, гукая, пролетел мимо него, ища свою хвостатую добычу.
Треск разбираемых веток слышался все ближе и ближе.
- Джаред, мой мальчик, вернитесь! Там темно и опасно!
Этот голос теперь будет преследовать Джареда в кошмарных снах.
Голос Дженсена Эклза.
Ах, какой он проказник!
Не вовремя , как не вовремя Джаред вспомнил события приведшие его в эти непроходимые чащобы.
Надо бежать!
Иначе это синяя борода нагонит его, и он проведет остаток своих дней в застенках его замка.
Нет и еще раз нет.
Каким бы ласковым Дженсен не был в последние три часа, все же его звериная натура взяла верх и тот сейчас, подобен филину, пытается поймать свою мышку.
Нет, еще раз нет, Джаред Падалеки не хотел быть зверски убитым. Он хотел жить.
Пусть таким, обесчещенным, с поруганной честью. Но жить!
Джаред поднялся и бросился бежать. Ему повезло, на опушке за лесом, стояла одинокая карета, видимо кучера замучил геморрой от постоянного сидения на козлах, и он решил передохнуть.
Костер весело потрескивал, пахло чем-то жаренным. Джаред скрестил пальцы, чтобы это был нормальный человек, мало ли извращенцев шатается по пустынным лесам Англии.
-Эй, отвезешь меня в Лондон?- спросил Джаред, отдышавшись, и подойдя к замечтавшемуся мужику с подветренной стороны.
- Сгинь, нечисть!- перекрестился мужик и затянул заунывно.- Господи помилуй.
-Нет, нет,- Падалеки упал на колени, закрывая грязными руками свое лицо.- Я живой, я человек, мне в Лондон надо.
- А, -сплюнул кучер,- Ты в следующий раз подходи по ветру!
- Джаред, мой мальчик, вернись!- эхом донеслось из леса.
- Поехали.- Джаред стянул с левой руки массивную печатку и бросил ее мужику.
- Тебя что ли ищет чудовище замка Эклзов? – кучер затушил костер старым дедовским способом, расстегнув ширинку и освободив свой мочевой пузырь.
- Да,-да, - Джаред запрыгнул в карету, кучер пришпорил лошадей, и когда на опушку выбежал человек в черном плаще, и черной маске, то увидел только следы на земле, да запах потухшего костра.
-О, все кончено,- упала на колени фигура в черном.- Джаред, зачем ты оставил меня!
Падалеки же сидел в карете, читая про себя молитву, начатую кучером. И когда через тройку часов перед ним забрезжили огни старого Лондона, Джаред выдохнул с облегчением.
Он выжил! Он смог сбежать!


Два года спустя.
Захолустный городок на юге Англии

Джаред Падалеки с невозмутимым лицом катил коляску по осеннему парку. Двое малышей радостно агукали, протягивая свои ручки другим деткам, играющим в парке.
Другие мамаши, виляя Джареда с малышней, пожимали губы, и старались отвести детей подальше.
Какой позор!
Родить без мужа.
Когда беременность Джареда стало очевидной, и ее невозможно было спрятать под рубашками на пару размеров больше, тот, кто раньше протянул бедному парню руку помощи, одернули ее с видом, словно вляпались во что-то дурно пахнущее.
Падалеки опешил, когда впервые узнал, что скоро мамой. Как? Как это могло произойти. Он был близок к Дженсеном только один раз, в ту злополучную ночь.
И эта ночь подарила ему двух очаровательных близнецов, одного зеленоглазого, второго- кареглазого. Падалеки дал им свою фамилию, и назвал очень необычно: Джаред- младший и Дженсен- младший, Джи и Джей соответственно.
Кареглазый Джей был копией своего папочки, такой же активный, шумный, а вот зеленоглазый Джи видимо пошел в ту родню. Он застенчиво смотрел на белый свет, и его тонкий голосок можно было услышать только по делу и это означало одно: либо пеленки мокрые, либо он хочет кушать.
Джаред любил своих детей. Не сказалась тяжелая беременность и насилие предшествующее родам.
Но Джей и Джи – лучики в его темном царстве безденежья, безнадеги и тоски. Но он не унывал, работа какая-никакая у него имелась, он помогал по хозяйству старушке миссис Марпл. Иногда они ездили вместе по каким-то делам, но чаще Джаред посадив малышей рядом со старушкой, готовил им обед, вытирал слюни, всем троим естественно.
Старушка ничего не имела против детей, Джареду даже казалось, она не замечал маленькие пищащие комочки. Хорошо, что молоко у Падалеки имелось свое, он до сих пор кормил своих малышей сам. Образцовая мамочка!
Сегодня у Джареда выпал внеочередной выходной, с миссис Марпл приехала дочка и она попросила оставить их с матерью наедине, Джаред вывез детишек в парк. Пусть на него смотрят косо, но свежий воздух полезен Джи, да и уже начавший ходить Джей будет рад погоняться за толстыми откормленными голубями.
Когда вокруг него не осталось ни одно маломальской приличной мамаши, Джаред расстелил захваченный ранее плед, вытащил детей и стал наслаждаться погожим деньком.
-Оу, какие прелестные малыши!- услышал Джаред голос, который пытался вытравить из своего сознания все три года.
Он вздрогнул, и посмотрел вверх. Над ним склонился красивый молодой человек, мужчина в отлично сидящем костюме по последней моде, шляпу он, как воспитанный человек, держал в руках.
Джаред выдохнул, вспоминая гимнастику при родах, вдох-выдох, вдох-выдох, сейчас правда не для того чтобы родить, а для успокоения.
Нет, это не может быть тот ужасный мистер Эклз из зловещего замка Эклзов. Нет! То чудовище не выходит в свет, да и не показывает миру свое ужасное лицо, покрытое язвами и шрамами. Если, конечно, верить слухам. Сам Джаред пока работал на мистера Эклза, ни разу не видел его лица, тот носил черную плотную маску, полностью закрывающую его от мира.
А перед Джаредом стоял красивый зеленоглазый мужчина, рыжеватый, с веснушками, ирландский тип, не к месту подумалось ему. Но молчание затягивалось, а Падалеки не хотелось произвести впечатление невоспитанного человека.
-Да, они и вправду прелестны! - Джаред поднялся на ноги, и теперь возвышался над незнакомцем, который во все глаза смотрел на малышей, и на его лице читалась вся скорбь человечества. Правда, Джареду подумалось, что скорбь еврейского народа, но рыжеволосый мистер ни каким боком не походил на представителя данной национальности
Джей выполз за периметр пледа, и Джаред уже было кинулся его возвращать на место, как незнакомец опередил его. Он легко поднял малыша, удобно устраивая его на своих руках. Джей радостно потянул к нему свои ручки и вдруг громко сказал:
- Папа!
- Оу, простите, мистер.- Джаред покраснел, и чтобы как-то отвлечься он усадил к себе на руки малютку Джи.- У моих детей нет отца, вот, они и радуются каждому новому человеку в окружении. Извините ,мистер э-э-э…
- Росс, меня зовут Росс, - улыбнулся мужчина.- А вас как зовут?
- Я, Джаред,- он радостно подхватил беседу.- У вас на руках Джей, а у меня – Джи. Им недавно исполнился годик.
- Они забавные, и тот, что у меня на руках просто твоя копия.
- А тот, что у меня, очень похож на…
Падалеки осекся. Джей радостно дергал Росс за уши, лез своими пальчиками в нос, однако мужчина лишь ласково улыбался малышу, даже не пытаясь его остановить.
Джаред протянул руки, и они поменялись малышами, теперь на руках у Росса сидела точная его копия.
- Вы? - выдохнул Падалки, крепко прижимая к себе Джи.- Как вы нас нашли?
- Нет-нет, Джаред, это не я, вернее я, но не я, это мой брат.
- Так вас двое?- закричал Падалеки. Теперь все встало на свои места, на сколько он знал в его семье никогда не рождались близнецы, а когда акушерка принесла ему два свертка он не поверил. Он не мог родить двойню. Не в кого!
- Да!- согласился Росс.
- Не подходи к нам больше чем на метр, иначе я подам на тебя в суд за изнасилование!
Джаред выхватил Джи из рук опешившего Росса и посадил в коляску.
- И да, я видел те скелеты, спрятанные в подвале. Если со мной что-то случится, так и знай, я напишу письмо в полицию.
- Джаред, ты меня не понял,- Росс рухнул на колени, прямо в пыль, закрывая свое идеальное лицо руками.- Джаред, я не убийца.
- Ага, я Ниф-Ниф, из «Трех поросят»
И Падалеки толкая коляску впереди себя, побежал к дому миссис Марпл. Там его любят, там его защитят от этого чудовища.


Вечером Джаред уложив непослушных карапузов по кроваткам, спустился вниз, чтобы сделать ритуальное какао, то есть какао на каждый день как называла это миссис Марпл. Им обоим приятно было тихим вечерком усесться у камина, попивать душистый напиток и думать о своем.
- Джаред, у тебя что-то произошло?- тихо спросила старушка, когда изящная фарфоровая чашечка упала на пол.
Джаред устало улыбнулся
- Простите Миссис Марпл, я уберу.
- Стой, мой дорогой, завтра все сделается завтра, а теперь расскажи, что тебя сегодня так расстроило?
И он сдался. Он впервые за три года впустил кого-то в свою душу.
Про то, как очутился в замке Эклзов, отозвавшись на объявление о найме мажордома, о том что хозяин этого логова никогда не показывался на людях без маски и черного плаща.
И потом, когда до Падалеки стали долетать слухи, что в жоме твориться что-то неладное. Пропадали гости, случайно забредшие путники. И как-то поздним вечером, когда Джаред проверял, все ли двери закрыли служанки, он случайно увидел своего хозяина в спальне голого.
Джаред замер в нерешительности.
Зеленые глаза блеснули сквозь прорезь маски.
В прочем до этого Дженсен Эклз относился к Джареду сдержано, благодарил за работу, когда тот выполнял его мелкие поручения, и ни одним взглядом не выдавая, что тот ему нравится.
- Джаред, мой мальчик иди сюда, - голос Дженсена звучал глухо.
Джаред смотрел на него как кролик на удава и подчинился.
- Закрой за собой дверь и раздевайся.
Падалеки шумно сглотнул.
Он еще никогда ни с кем не дал этого. И вот сейчас это будет его первый раз.
Джаред аккуратно снял твидовый костюм, а когда руки сами стали развязывать шейный платок, изящно закрученный на шее, тот же хриплый голос его остановил:
- Нет, оставь. Тебе идет.
Джаред опустил глаза в пол. Он впервые видел обнаженного мужчину. Если не считать себя, но все равно ему было очень стыдно.
Щеки пылали. Как огонь в камине, напротив которого стоял мистер Эклз.
- Иди сюда мой мальчик,- позвал его Дженсен, распахивая свои объятья. И Джаред поймал себя на мысли, а почему мистер Эклз носит плащ, его тело было безупречно. Без единого шрама и изъяна.- Я так хочу тебя мой мальчик.
Джаред таял под его руками, словами, легкое дыхание Дженсена вызывало в нем такую реакцию, что извержения Везувия в доисторические времена казалось лишь детской игрой.
Помпеи пали, так же как и пал Джаред.
Потом лежа в объятиях своего «мучителя», его взгляд зацепился за ключ, висевший на цепочке.
Джаред вспомнил, в первый день работы мистер Эклз строго на строго запретил ему спускаться в подвал. Мол, там обитает страшное приведение. Падалеки тогда рассмеялся про себя, естественно.
Но сейчас на ум ему пришли слухи о пропаже людей, и Джаред решил проверить свои подозрения.
Тихо выскользнув из алькова, где они предавались страсти, он метнулся вниз к двери в подвал.
В подвале было сыро, и так как Джаред натянул лишь тонкую батистовую простынку, на манер древнеримской тоги, то уже через несколько минут его начала бить дрожь и мурашки табунами бегами по его, взмокшей от волнения, спине.
И вот открыв первую дверь, Джаред увидел полусгнившие человеческие кости, ими был усеял весь пол в подвале.
Джаред зажал рот руками, чтобы не закричать.
Мистер Эклз убийца, его хозяин- убийца. Он переспал с убийцей.
- Нет, нет, нет, - замотал он головой. Нет, его использовали, обесчестили, изнасиловали!
Джаред метнулся в спальню, быстро оделся и бросился бежать.
Когда он был уже во дворе, то услышал из окошка нечеловеческий вой, а потом все стихло, и только вкрадчивый голос мистера Эклза разнесся по всей округе:
-Ты где мой мальчик! Иди сюда! Ты все не так понял!
И Джаред бросился в ближайший лес.
Миссис Марпл вздохнула.
- Мой мальчик, грустная история. Только я думаю, что чудовищем был не Дженсен Эклз, а его брат- Росс.
- Тот что приезжал сегодня?- вскрикнул Джаред, задев рукой чашку старушки, и теперь на полу валялись осколки двух чашек.
- Я думаю, мистер Эклз, чтобы не спугнуть тебя, назвался так сегодня. Я знаю их семью, когда -то давно, я имела честь,- старушка запнулась, и, уронив голову себе на грудь, громко захрапела.
Падалеки потряс старушку за плечо.
- Имели что? - переспросил он.
Старушка открыла глаза и спросонья не поняла вопрос.
Джаред повторил свою слезливую историю второй раз.
- А, ты про мистера Эклза. Я имела честь быть знакомой с их отцом- Аланом. У него была два сына, Росс и Дженсен. Дженсен умничка и красавчик, закончил Кембридж. А вот Росс, он тоже умничка, но в пятнадцать лет в замке случился пожар и, Росса придавило балкой, обезобразив лицо и тело. Росс спрятался в своем замке, обозлившись на весь свет, только Дженсен иногда приезжал его навестить.
- Но почему, почему он представился мне как Дженсен?
- Я думаю, чтобы тень от его злодеяний упала и на брата.
- Так кто же отец моих детей?
- Я!
Из тени гостиной появился Дженсен.
- Ттты? - переспросил Джаред.
- Простите миссис Марпл, но мне надо поговорить с этим джентльменом.
Старушка вытерла сиротливо катившуюся по морщинистой щеке слезу, перекрестила двух смотрящих друг на друга мужчин и, шаркая, отправилась в спальню.
- Прости, надо было сразу тебе рассказать.
- А где Росс?
- Он умер.
- Давно?
- Нет, полгода назад. В ту ночь я приехал вместе с доктором, чтобы проверить состояние брата, так как был наслышан о странностях, творившихся в наших землях.
- Но я ничего не слышал! - ощетинился Джаред.
- Ты и не мог, мы вошли через черный ход, а потом, когда врач усыпил брата, я решил осмотреть поместье и увидел тебя. Ты был так прекрасен. Я разузнал, ты работаешь мажордомом, и что зовешь Росса Дженсеном… И я решился. Прости меня. Ты так внезапно сбежал. Я искал тебя. И вот нашел. Там в парке ты бал так красив с нашими детьми. Они чудесны.
Джаред закрыл глаза, но слезы счастья все равно текли по его щекам.
Он хотел умереть в объятьях мужчины, он даже сам себе не признавался, что всем сердцем мечтал, чтобы то зло увиденное им в подвале оказалось мороком.
- Джаред, я хочу тебя. - И полные губы коснулись его рта, и он утонул в водовороте наслаждений.
Дженсен ни на минуту не забывал, что Джаред практически девственник, даже на наличие двух малышей. Он нежно вошел в него, отвлекая любимого поцелуями, ласками, жаркими словечками.
Джаред расслабился, позволяя Дженсену все и даже больше.
- Ты такой красивый, - шептал Эклз, лаская истекающий слезами страсти член Джареда. Тот мог только выгибаться и быть послушным пластилином в руках любовника.
Да, как давно он об этом мечтал!
Довольная миссис Марпл, прислонилась к замочной скважине и смотрела на представление устроенное любовниками и хвалившая, что пустила Дженсена и уступила его мольбам поговорить в Джаредом.
Уже после лежа на шкуре убитого мистером Марплом медведя, Джаред нежился под легкими прикосновениями рук Дженсена.
- А почему умер твой брат?
- Пневмония, его никто не мог спасти.
- Обидно. Росс убивал тех людей, что пропадали?- тихо спросил Джаред.
- Да, и когда я это понял в ту ночь твоего побега, то запер брата в его покоях и стал выдавать себя за него.
- А сейчас?
- А сейчас я свободен.
Джаред счастливо вздохнул и провалился в сон.
Утром его разбудил тихий плач детей, Дженсена в доме не было.
Не появился он и на следующий день, его как ветром сдуло.
Джаред расстроился , но не подал виду. Миссис Марпл только пожала плечами, ее кучер рассказал, тем утром карета увезла неизвестного джентльмена в столицу.
Падалеки загрустил. А через месяц понял, что снова ждет ребенка.
Он смотрел на Джи и Джея, не знал, что будет, если он сохранит и эту частичку страстной ночи. Но убить дитя, да еще дитя Дженсена он не решился.
В его глазах навсегда поселилась печаль, он таял день ото дня. И только Джи и Джей могли заставить его улыбнуться.
Прошло полгода. И в одно зимнее морозное утро в дверь их маленького каменного домика постучали.
Джаред лежал на кушетке, малыш что-то сильно сегодня слишком активен.
Джи и Джей спали после прогулки.
-Да, да, иду,- закричал он, шаркая к двери.
И открыв ее, замер. На пороге стол Дженсен.
- Ты, - выдохнул Джаред, оседая на руки любовника.
Он пришел в себя на кушетке, той на которой лежал ранее, обеспокоенный Дженсен сидел рядом.
- Джаред, что с тобой? - в его голосе явно слышались нотки беспокойства.
- Ничего, -гордо ответил Джаред. Ему ничего не надо от подлого Эклза.
- Джаред , прости, что я уехал так срочно, пришло известие, матушка при смерти и мне пришлось поехать в Лондон.
- И?
- Она умерла. Так и не увидев внуков, - Дженсен всхлипнул и опустил голову на грудь Джареду.
- Соболезную, - Джаред привстал, и Дженсен поцеловал его.
И снова, это чувство, оно зарождалось внизу живота, как легкие крылья бабочки бьются в окна, так и страсть пружиной закручивалась, отдавая куда-то в поясницу.
-Миссис Марпл не спускайтесь пару часов,- крикнул Дженсен, снимая рубашку с Джареда и с удивлением глядя на его округлившийся живот.
Падалеки густо покраснел.
- Не стесняйся, ты прекрасен, мой любимый, - прошептал Эклз, целуя каждый миллиметр открывшемуся ему тела.- Я не видел тебя, когда ты вынашивал близнецов и очень корю себя за это. Это так красиво ты, снова подаришь мне малыша.
- Или малышку,- поправил Джаред.- Ты же не против девочки?
- Нет, любовь моя. Не против.
И они затрепетали в пароксизме страсти.

Через месяц весь Лондон собрался на венчании мистера Эклза с мистером Падалеки. Невеста оказалось глубоко беременной, да еще с двумя отпрысками на руках.
Однако мистер Эклз сверкал от счастья, и свет простил ему этот маленький грешок.
Однако оставаться в столице, молодожены не захотели. Они продали замок, в котором зародилась их любовь, и купили небольшой домик в Английском захолустье, рядом с миссис Марпл.
И жили они долго и счастливо и умерли в один день.
Все!

Не читайте перед обедом любовные романы!

@темы: фик, осень думает, что она думает, Дж2

---

Боцман и Моцарт.:Предистория

Боцман в принципе не выпивал. Никогда. Это был его внутренний девиз, если хотите, принцип. Он напивался в хлам.
- Зачем же садиться за стол, ежели выть рюмочку- другую? И в опочивальню? Нет, брат, Моцарт, это не дело. Так не годиться. Если уж вы сели пить, будьте-ка любезны пить. А не цедить.
Боцман кивал косматой головой, двигал кустистыми, словно колючки в пустыне, бровями. Эдакий устрашающий ритуал племени мадагаскарских людоедов. Брат Моцарт лишь улыбался. Вернее, уголки его капризных, чуть пухлых губ, ползли по идеально выбритому лицу вниз, придавая брату Моцарту вид капризной барышни эдак века девятнадцатого. Глаза же колкие, серо-голубые, как лед на Байкале в разгар зимы, оставались такими же спокойными и холодными. Моцарт не был согласен с Боцманом. Он таки пил, по словам самого боцмана, как цедил красное - полусладкое, по капельке.
- Как из пипетки, твою мать, - ругался друг Боцман, склепывая на асфальт желтую слюну. Боцман не только пил все и без разбора, но и курил самые дешевые, вонючие сигареты, покупая их только в ларьках, в эдаких динозавров сохранившихся с девяностых годов прошлого века.
- Люблю такие сигареты. Забористые. А ты? Эх, брат Моцарт, посмотри , что ты куришь? Тьфу. Бабские сосалки, одним словом. И пахнут... Черт, как туалете бабском, в порту.
Моцарт приподнимал бровь, идеальной дуги, морщил свои вишневые губы и томно так произносил:
- И можно уточнить господин Боцман, откуда Вы можете знать, как пахнет в женском туалете? Или, погодите, дайте-ка я угадаю? Вы принципиально не ходите в мужской. Ибо там все свои дела, настоящие мужики делают стоя, а вы уже не столь метки, и прямая вам дорога в женский.
Боцман краснел, фыркал как морской котик, но ответить не пытался. Вернее первые десять раз, этого диалога, пытался и даже хлопал дверью и ругался матом. Но потом как-то привык, пообтесался. Правда один раз, все таки попытался доказать свою мужественность. Посреди одной очень крутой пьянки, когда в ход пошла текила с абсентом, а Моцарт цедил вторую бутылку Мадейры, Боцману приспичило в туалет. Дело не хитрое, выпивки много, закуски как говориться достаточно.
Боцман, шатаясь, выполз на палубу прогулочного пароходика, курсировавшего от города Н, до небольшого рыбацкого поселка в дебрях необъятной нашей родины. Хватаясь за перила, Боцман понял, найти нужную дверь он уже вряд ли сможет. Вернее не успеет. Он задрал голову, там вверху, в темно-синем небе, как горох, разбросаны звезды. И аж дух захватывало от такой красоты. Боцман вздохнул, расстегнул ширинку и, насвистывая нечто в его понятии нежное и красивое, стал наслаждаться процессом. Корабль тихо качался на волнах; полная луна отражалась в водах могучей реки, и так качался и отражался Боцман в алкогольной дымке.
- Как вам не стыдно, господин Боцман,- раздалось из-за спины, Боцман распахнул слипающиеся глаза.- Как Вам не стыдно.
Моцарт написался на палубе и не сотрешь же ластиком.
- Тебе гаденышу показываю, что я ссу стоя, - вспомнил старый спор Боцман, ввинчивая это с натяжкой оправдание в данный контекст ситуации.
- А-а, мужик,- улыбнулся Моцарт. И Боцман аж рот открыл от удивления. Глаза брата Моцарта сияли в ночной тиши ярче всех звезд на небе, ярче лунной дорожке на реке. Боцман застыл, тонкая ниточка слюны потекла у него по подбородку.
- Малыш-малыш,- Моцарт потушил сигарету, достал из кармана пиджака белый, накрахмаленный платок и аккуратно вытер подбородок Боцмана.
- Заправь, а то всю красоту простудишь, - мягко сказал Моцарт, так же аккуратно сложил платок, убирая его на место, в карман.
Боцман отмер. Быстро застегнув ширинку, он схватился руками за поручни.
- Черт рогатый. Что это было? - ругнулся Боцман. Моцарт уже ушел, растворился в ночной прохладе, словно его и не было, и только след от платка горел на небритом подбородке.

@темы: оридж, осень думает, что она думает, фик для счастья

---

Да-да, именно так и было...

6 лет назад развалился банк, в котором я проработала 12 лет

Жил был некий М. (34 года) — владелец аж целых 5 банков. Ну а также кучи других предприятий.
Ну стал он им потому что его папа 64-летний член Союза ветеранов военной разведки, кажется генерал-майор ГРУ. Когда есть такая крыша — жизнь прекрасна. Поэтому М. жил на Рублевке, а ездил с целым кортежем и охраной.
Ехал он как-то домой по Рублевскому шоссе темным вечером 14 ноября и вдруг его кортеж обогнала обычная БМВ. А такое ведь не по-понятиям — лохам нельзя крутых обгонять.
М. дал приказ, и охрана сначала подрезала БМВ, а потом немного побила битами лошка и его машину. Ну все как обычно — проучили и забыли.
Но на этот раз все пошло по-другому, и как завертелось!!!
Шаг первый — избитый господин Ф. оказался голландским подданным
Шаг второй — и бывшим членом правления одной из самых крупных строительных компаний России
Шаг третий — господин Ф. возможно встречался со скромной русской девушкой Екатериной Владимировной П.
Шаг четвертый — Екатерина Владимировна П. пожаловалась своему папе Владимиру П., что ее парня побили.
На следующий день Федеральная служба охраны задержала семь сотрудников ЧОП "*****" и самого М. на Новом Арбате с оружием и наркотиками в машинах.
М. отправили в следственный изолятор ФСБ "Лефортово" Чекисты отправились в дом бизнесмена с обыском и нашли много интересных документов. Как следует из публикаций, в частности, был найден план-схема взяток судьям Арбитражного суда Москвы.
Центробанк отозвал лицензии у всех банков М.
М. сейчас обвиняют в хулиганстве (до 7 лет), потом видимо еще будет обвинение в даче взяток, мошенничестве и т. д.
Получит около 10 лет строгача на мой взгляд — с конфискацией имущества.

А все почему? Потому что у скромного голландца Ф. не было привычки понтоваться, а у М. была привычка быковать.

Будьте вежливы на дорогах

@темы: работа

---

С Рождеством!

***
Ясные лики. Унылые лица.
Первых мало, последних много.
Пап, ты что, не умеешь молиться?
Нужно просто просить у Бога
всё, что хочешь. Но зная меру -
не щенка, не ключи от машины,
а что-нибудь лёгкое. Ну, к примеру,
чтобы все были живы.
В.Павлова

@темы: душа в кармашке

---

Спасибо огромное.

@темы: душа в кармашке

---

Судя по наличию ребенка, ты хотя бы раз спал со своей женой

Судя по наличию ребенка, ты хотя бы раз спал со своей женой
ДЖ2

- Да заткнись ты! - сквозь зубы шипит Джаред и отбрасывает телефон на кресло стоящее рядом, дабы не разбить его об стену. Вибрация адского создание отдается прямиком в голове, и весь мир вместе с ним погружается в «радостные» ощущения похмелья.
Телефон пищит еще раз и засыпает. Джаред следует его примеру, и только он закрывает глаза, и усмиряет мельтешащие белые точки перед глазами, как оживает городской телефон.
- Блядь, да пошло оно все! - он аккуратно, насколько это было возможно в его состоянии, стаскивает подушку и укрывается ею с головой.
Минут на пять благословлением небес его окутывает тишина, но том все повторяется. Трезвонил то городской, то мобильный телефоны, а Джаред стискивает зубы, вцепившись в подушку, пытается не сорваться. И не ответить.
Наконец все стихает.
Собрав себя по частям, он выпутывается из плотного кокона одеял, подушек, простыни, и отправился в душ. Опираясь на раковину руками, Джаред рассматривает в зеркале все еще пьяное свое отражение. Красавец, ничего не скажешь. Краше чем после употребления стероидов в середине пятого сезона, словом красавец. Монстр недели. Мобильный телефон тихо мурчит, «намекая» на то, что звонков в ход теперь пошли сообщения. Но что могут сделать бездушные буквы? Мотнув головой, и поняв, что это все-таки плохая идея; голову стоит положить на подушку, а тело транспортировать в кровать и провести там блаженные часы до завтрашней съемки. Все же выходной для этого и выходной.
Нашарив брошенный телефон, Джаред устроивается в кровати.
«Пошел в разнос?»
Сообщение без подписи с неизвестного номера. Ну-ну. Ему известен только один человек, который бы не поленился бы в утречка сгонять в супермаркет и купить новую симку только ради трех слов. Джаред усмехается. Привычная боль, поселившаяся в его сердце задолго до сегодняшней ночи, и раздирающая на тысячи кусков, словно адская гончая утащившая его свое логово и ежедневно, методично, уверенно раздирающая грудную клетку в надежде сожрать его сердце, возвращается на привычное место, после пьяного ночного забвения.
В разнос, как же?
«А ты хорошенький».
Второе сообщение было с другого номера и так же без подписи.
Хорошенький, это все же не про мужчин. Мужчины бывают брутальными, накаченными, красивыми черт побери, а он хорошенький. И это спустя восемь лет после знакомства мог бы уже и дорости до симпатичного. Или симпатичненького. Интересно, а вчера я каким был? Страшненьким? А позавчера? А восемь лет назад? А когда мы были вместе каким я был тогда?
Слишком много вопросов, и ни одного ответа.
«А фанатка страшная. Все же дурной у тебя вкус. Никогда не умел выбирать женщин».
И это он уже слышал. Особенно ярко и звучно это звучало в феврале, несколько лет назад. Что странно, его женщины – красавицы и не дай Бог, он назовет его жену рыжеволосой дурой, угу, не дай Бог, а его женщины, как на подбор – «я и не знал, что ты спишь только с монстрами?»
«Что опять поругался со своей …»
Джаред не дочитает сообщение, тупо нажимает кнопку «удалить». Это ему можно позировать перед камерами, намеренно выставляя беременность жены, словно бы такать в лицо:»Вот смотрите какой я мачо. Я смог».
А для него было лишь: «Судя по наличию ребенка, ты хотя бы раз спал со своей женой».
Джаред ворочается с боку на бок, вертя в руках телефон и удаляя сообщения даже не читая их. Потом все собирается с силами, отправляется в душ, затем - за крепким кофе.
В доме пахнет моющим средством и тишиной. Да-да именно тишиной, потому что тишина пахнет вот так: дневным полуденным солнцем, прорывающимся сквозь занавешенное окно, уборкой и немного пылью, и кофе. А еще им. Тишина в этом доме до сих пор пахнет им. Пусть и прошло уже три месяца.
Пара глотков обожженный язык и мысли приходят в относительный порядок, когда снова раздается трель телефона, и уже нет ни одной причины чтобы не взять трубку. Слишком хорошо на том конце провода знают его распорядок и привычки, восемь лет это вам не в покер играть, тут думать надо.
- Нет, я не понимаю, стоит мне свалить, как ты бросаешься на фанаток. Не хорошо, Джаред. Что скажет жена? А сын? – голос хриплый, словно он не спал челую вечность. И никаких «привет», все привычно. Все как всегда.
Хотя судя по фотографиям заполонивших весь Интернет, он неплохо проводит время в Эл.-Эй; шляпа, кеды, белозубая улыбка, потертые джинсы. Хорош чертяка.
Джаред молча отключает телефон.
Потом все же включает, он беспокоится за жену и ребенка, мало ли что, и пьет свой кофе, размышляя.
Не что бы ему важно о чем пишут фанатки в своих блоках, но иногда хочется придти и разнести все нахуй, ибо … Ему можно все, словно он - принцесса, которая какает радугой. А вот Джареду –нет. Ничего нельзя. Ни жениться, ни заводить детей, даже просто поболтать с хорошенькой девушкой в пиццерии.
А ему можно.
И как довесок, как доказательство того, он знает Джареда лучше, чем Джаред знает себя, приходит сообщение с знакомого номера, который до сих пор, по привычке, из-за тупости и доброты, иррационально, словом , обзывается в его телефоне «л.»:
«Что позволено Юпитеру, не позволено быку».
И Джаред смеется, отпуская себя на все четыре стороны. Он безумно устал, даже не за эти три месяца как они расстались, после некрасивого концерта с сольным номером Джареда на тему «И ты тоже будешь отцом?», устал жить вот так боясь, волнуясь и любя. Скандал Джаред устраивает потрясающий, с увертюрой и эпилогом. Джаред взрывается. Еще бы. Когда он пришел с бутылкой и тихо сказал :
- У меня будет ребенок, - он почему заржал и спросил: « Как, не тошнит ли? И какие ему покупать пинетки: розовые или голубые?»
И потом его глаза, как глаза ребенка которому сказали, на день рождения не подарят заказанного пони : «Судя по наличию ребенка, ты хотя бы раз спал со своей женой».
И потом - тишина. Как белое безмолвие. Как он говорит:
- Перекур. И трясущимися руками закуривает одну за другой сигареты.
Нет, друзьями они были всегда, даже в период самых кровопролитных внутренних боев, но вот л. – это сложнее. Потом все вернулось на круги своя, и в постель, и в душу, и жизнь.
И вот пришло время ему устроить концерт, и он старался. Вспомнил и про пинетки и про все, все, все.
И все потерял.
Дженсен снова превращается в его друга, с которым можно выпить пива, поболтать, обсудить жену и последние кадровые перемены в стане Барака Обамы.
Больно конечно, но он сам виноват. И понимает, его вряд ли простят. Джаред даже не старается извинится, он просто живет и дышит с ним одним воздухом. А вот он развлекается, за его счет. Смс-ки, телефонные звонки и усмешки – он наедается этим до отвала и вполне пора бы сказать: «стоп», зная, это остановит все безумие, что бурлит, пузырится вокруг них. Но грешен, ибо малодушен. Пусть вот так, но он рядом. Джаред называет это «искуплением».
За окном темнеет, Джаред окончательно прогоняет похмелье, и заказывает пиццу на дом.
Звонок в дверь.
И то радость , телефон молчит. Джаред берет двадцатку и готовиться привычно улыбнуться, и произнести:
- Сдачи не надо.
Но замирает на пороге, прямо с зажатой банкнотой в руках. Как изваяние.
- Я так много стою?
Голос не веселый. Он явно не весел и не свеж, все же врут фото, эта мысль по кругу как пони в зоосаде бегает у него по голове. Заело.
- Я пройду.
Не вопрос, констатация факта.
И всходит и помогает съесть пиццу, открывается от виски, говоря так же печально и почему-то обреченно:
- И тебе не надо.
Отрубается прямо на диване под бормотанье «слепого» телевизора. Джаред укрывает его своим одеялом, принесенным из комнаты, и садится рядом, надеясь…

@темы: фанф, Дж2

---

Этот текст приснился мне еще в марте. Я давно придерживаюсь позиции- если тебе захотелось поработать, сядь и подожди, пока это желание пройдет. Так и с текстами, вернее эта позиция относится лишь к текстам. Но , блин, этот рассказа уже съел мою мозг и залез в душу. Что бы я не делала, нечто в глубине моего сознания шепчет: А как там Сашка? А Мишка? А почему они расстались? Ты думаешь у них есть будущее?
Я все еще уже не пишу, и не писала никогда, но черти эти полосатые хотят на бумагу. Придется исполнять.
Название: Аве Цезарь
Слэш
В процессе
Рейтинг низкий

Без убийства он не может
Удержатся на маршруте.
А в тоске, на смертном ложе,
Ты мечтал о Марке Бруте?!

Да, мечтал, а вышел кукиш
Эпитафией на прах мой.
Милосердия не купишь,
Не измеришь тетрадрахмой. (с)

Сашка поправлял на Илюшке ботиночки, крепко зашнурованных коньков, когда мимо них прошла команда, красиво одетых в пахнущую мылом и порошком форму, хоккеистов. Илюшка аж рот открыл. Сашка вздохнул и еще сильнее дернул шнурки.
Хоккеисты прошли мимо ребят к своим теплым раздевалкам, ходу снимая шлемы и весело переругиваясь. Не зло. Как бы подначивая друг друга; разу видно, это одна команда. Один за всех и все за одного. И Сашка увидел его, даже не увидел, почувствовал. Потому что шлем игрок снял уже почти у входа в раздевалку, а сердце екнуло именно, когда этот высокий парень проходил мимо. И оно, сердце его не обмануло, это был именно он - Мишка Воронцов.
Илюшка захныкал, привлекая к себе внимания отца, который так и застыл стоя на коленях перед заснеженной лавочкой, и глядя на очень повзрослевшего, похорошевшего Михаила. Тот стянул шлем, тряхнул головой. Красив, черт эдакий, и знает об этом. Из раздевалки выпорхнула тоненькая «феечка» в коротенькой, стильной шубке, и, несмотря на мороз, повисла на нем. Миша мягко, почти нежно обнял девушку, она хихикнула, показывая пальцем на коньки, тот пожал плечами, и все они ввалились в раздевалку. И только тогда до Сашки дошло, Михаил его не узнал.
- Папа! - дернул Илюшка за рукав его куртки, и Сашка улыбнулся через силу, просто кривая ухмылка, но Илюшка не виноват, ни в чем в отличие от него. Он взял сынишку за руку и отвел к катку. Илья, перебирая ногами, стал двигаться от бортика к бортику, больше бегая по катку, чем катаясь. А Сашка поправив свою старую заношенную куртку следил за ним, но в тоже время каждую минуту оборачиваясь на дверь раздевалки, где сейчас переодевалась местная любительская команда «Спарта», конечно, ее нападающий Михаил Воронцов.
Сколько они не виделись лет шесть? Семь?
- Папа! Смотри! – крикнул Илюшка. Споткнувшись об выбоину, ребенок чуть не пролетел весь каток. Хорошо что наученный пятилетним отцовством, Сашка и ночью во сне мог поймать сына , за шиворот выловил своего гиперактивного ребенка.
Жизнь- это не картинка-паззл. Сашка поставил сына на лед и тот . хохоча побежал к другому бортика:
- Папа! Я умею, папа!
Сашка на секунду выпал из реальности.
- Я могу, Сашка, я могу! И я буду первым! – Мишка тогда еще тощий, состоящий кажется из одних костей, локтей и ключиц, с вечным, как бы его не стригли, хохолком на голове, кричал, брызгал слюной и махал новенькой клюшкой перед носом Сашки.
- Что собираешься стать первым пидорасом в команде? - с издевкой осадил его Сашка.
- Ну почему первым? Там таких как я, поверь, не мало. Лично я за мылом иногда нагнуться боюсь, - заржал Мишка, как лошадь Пржевальского.
- А ты случаем тюрьму …
- Папааааааааааааа! - Сашка стряхнул с себя наваждение, что было то прошло и какие бы эмоции его сейчас не мучали, главное, вернее единственно верное, лежит на середине катка и орет. - Пааапаа!
- Илья! - побежал в своих осенних ботинках по льду Сашка на встречу сыну.
- За ребятёнком надо смотреть, а не на девок, - какая-то старушка укоризненно крикнула ему в спину. – Дома своей мало, а он тут…
Сашка поднял орущего сына, не обращая ни на кого внимания. У них своя жизнь, у него своя - без Мишки и это его правильный и осознанный выбор.
- Чем ударился? - Илья всхлипнул, Сашка стал дергать сына за руки и ноги, проверяя повреждения. – Головой?
Сашка попытался определить разного ли размера зрачки сына, читал где-то, что при сотрясении головного мозга один зрачок становится больше другого.
- Нет,- Илюшка вывернулся из объятий отца. -Ты на меня не смотрел. А я… Я…- и опять залился слезами. Боже, когда это маленькое чудовище вырастит. А? И с ним можно будет поговорить по-мужски, без соплей, слез и детского эгоизма.
Сашка вздохнул.
- Сын, я смотрю, не надо так привлекать мое внимание. Правда. Я тебя люблю.
- И я тебя,- Илюшка уткнулся в куртку отца сопливым носиком. - Прости, я больше так не буду.
- Будешь,- вздохнул Сашка. – Прощаю, давай дуй дальше, а то я уже замерзаю.
- А ты без шапки. Вот бабушка говорит, заболеешь менингитом, и будешь без птички в дупле, - строго сказал Илюшка, старательно копируя интонацию Марии Федоровны, мамы Сашки и соответственно бабушки Илюшки, даже бровки домиком от усердия сделал.

---

У Ростовых было три дочери: Hаташа, Соня и Hиколай. (с)

С сайта отзывов о банках:
Сергей

Иркутск

11 апреля 2015

7 апреля мне позвонили из Иркутского филиала Транснационального Банка и настойчиво попросили досрочно закрыть вклад "Актуальный", открытый 6 марта на 95 дней под 17.2 % годовых
мотивируя это тем, что сумма превышает страховой лимит, и что я могу потерять незастрахованную часть вклада, мол ходят слухи, что у банка проблемы - и это все мне говорит сотрудница банка. Я приехал в отделение, мне вернули сумму, которая превысила страховую часть, а на оставшуюся часть предложили открыть вклад "Весенний выгодный" под 16% годовых на 150 дней - это наиболее выгодное предложение, которое было на тот монет. За то, что банк пользовался целый месяц моими деньгами, мне вернули 50 рублей. Проценты потеряны, время упущено. Что это за странная забота о своих клиентах? Если бы я знал при открытии вклада, что возможен такой исход, я бы не стал пользоваться услугами этого банка. Складывается впечатление, что банк нашел причину не платить причитающиеся мне %.

***

вчера в 20:06


О ваших деньгах люди позаботились! Вы же при развале банка первый прибежите с криками "это были все мои сбережения!!", "как так!!" "Почему не предупредили?!!" Зачем вообще класть сумму, превышающую застрахованной?!

Сергей

4 часа назад (11:02)


Сегодня у него отозвали лицензию. Всё ещё жалеете, что забрали лишнюю сумму?

@темы: работа